‘Большой роман’

Мариша Пессл - это третий сын современной американской литературы. Эдакий Иван-дурак, спящий полсказки на печи, пока старшие братья пишут романы о депрессивных поисках счастья в саду радостей земных или о затхлом южноамериканском мирке с привкусом амфетаминов и прищуром маленького друга. И пока старшенькие срывают банк и премии, Мариша просыпается и, сжимая в руках список литературы на лето, начинает старательно писать сочинение, делая пометочки на полях и сверяясь с википедией. И, хоть критики высоко оценили поделку Мариши Пессл, в один ряд ни с Оутс, ни с Тартт ее не ставят, а, может, и зря - мы ведь все знаем, чем там все закончилось в сказке.
Мариша Пессл - это South park американской литературы - те же пародии, только тоньше. Решившись на подражание самой неоправданно обласканной и переоцененной писательницы последних лет (за пределами России, конечно), Пессл создает не имитацию, а сатиру, высмеивая напыщенных, ирреальных персонажей Тартт, существующих лишь в головах студентов-гуманитариев, в противовес им давая читателям вполне земных и узнаваемых аристократов. Причем делает это Пессл с картмановской лицемерной улыбочкой: я, дескать, Донну Тартт очень люблю, вообще-то...
Мариша Пессл - это, кстати, ответ на волнующий многих вопрос - за что, все таки, все (кроме издателей, критиков и литературных обозревателей, живущих за счет похвал продаваемым новинкам - с этими-то все понятно) так любят Донну Тартт. А за то, говорит Мариша, что, смотрите, как на самом деле-то все было: кучка пустых, самодовольных подростков, самодельные коктейли и экскурсии в горы, мамины наряды и рвота на чьих-то туфлях, игра в прятки с завучем и секс в туалете дешевой забегаловки. Но читателям нужно не это - зачем, ведь выпить залпом водки и трахнуться с дальнобойщиком они и сами могут, а, смотрите, как там у Тартт - Платон, оргии, древнегреческий... Красота, да и только!
О чем же все таки роман? Собственно, почти о том же, что и "Таинственная история".
Главная героиня - Блю Ван Меер (в переводе - а я читала в переводе и долго ругалась - почему нужно было переводить имя героини, как "Синь", ведь "Блю" - имя редкое, но не единичное. потом дошла до момента, где Синь - или Блю - говорит на испанском и называет себя Azul - синий на испанском, соответственно) - девочка умная, начитанная и не по-детски разумная, имеющая в семейном анамнезе смерть матери, вечные путешествия с отцом-профессором и легкой комплекс неполноценности классического ребенка-нерда. Приехав в очередной пункт на пути своей дороги в Гарвард, Синь знакомится с группой школьников под названием "Аристократы" и их преподавательницей Ханной Шнайдер. Дальше будут именно события, описанные выше и характерные для большинства подростков без хронических заболеваний (в том числе религиозности, диабета, непереносимости лактозы и пролапса митрального клапана). Также будут: романтическая линия, детективная, смерть, предательство и поиск себя. И то, что критики так любят называть: "роман-взросление", глубокомысленно натянув очки на кончик живота.
Главной особенностью "Некоторых вопросов теории катастроф" называют скелет романа, составленный из списка рекомендуемых к прочтению трудов признанных литературных классиков, причем каждая глава в чем-то перекликивается с выбранным произведением. Это своеобразный вызов - читали - не читали, угадаете - не угадаете. Не читали? А надо!
Еще одну насмешку над читателями допускает Пессл в финале. Тартт - не единственная, по кому прошлась стремительно набирающая очки американка с австрийскими корнями. Кроме оглушительной иронии по каждому вопросу, автор устами Синь прохаживается по всем американцам, ненавидящим открытые финалы (что есть признак инфантильного разума - примечание мое) - и издевательски ровно такой же финал прописывает в своей книге.
Но самым неоспоримым достоинством романа является то, что к нему нет никакой пошлой приписки типа "открытие столетия", "новый Диккенс", "реинкарнация Джордж Эллиот" - Пессл выдана исключительно та фора, позволяющая получить прибыль от продаж, а уж никак не навязать обществу нового мессию от литературы. И читается он легко, как обычный развлекательный роман без претензий, но почему-то героине этого бульварного, по сути, чтива, сочувствуешь больше, чем одухотворенным студентам элитарного колледжа, изучающим древнегреческий в свободное от самолюбования время.