‘Иностранный детектив’

Ужас «дома, который тебе не принадлежит», обычно развивается по строго определенной сюжетной схеме.

И, поскольку дальше я копаюсь в сюжетных потрохах ради того чтобы показать, где автор следует этой схеме и где отступает, и как бездарно исполнено и то, и другое, спойлеров не избежать. Впрочем,потеря невелика: эту книгу читать не стоит

- ни любителям жанра

- ни поклонникам автора

- ни из академического интереса

А если вы все же надеетесь, что стоит, то не читайте дальше эту рецензию!

Пункт первый: предыстория дома, описание дня/ночи, когда Случилось Страшное. Нужна для того, чтобы читатель тревожился за новых жильцов, даже когда они в первых главах ведут беззаботные разговоры у камина. Может подаваться как полноценный пролог, так и флешбэками в сюжете. Питер Джеймс выбрал первый вариант, и, надо сказать, начал бодро и драйвово: дом не жевал паутину по углам, а сразу приступил к делу.

Но книга не дотягивает ни до классики про страшные дома, ни до хорошей ремесленной работы, ни даже до собственного пролога.

Второй шанс передумать: дальше будет раскрыта завязка, а потом убита интрига!

Пункт второй: вселение новых жильцов, которые расставляют вазы и срезают в саду цветы для букетов. Знаки, предупреждения и странности, которые они игнорируют, пока могут. Нарастание напряжения. Игра дома на нервах его новых жильцов.

И здесь у автора все по канону: вселяется счастливая семья — Оливер Хэркурт, веб-дизайнер, Каролин Хэркурт, юрист, и их дочь-подросток Джейд. Радуются переселению, волнуются из-за финансов. Все члены семьи видят бродящую по коридорам странную женщину. Олли беседует с загадочным стариком, которого никто из местных потом не может узнать по описанию. Каро получает сообщение от своего клиента, бывшей рок-звезды с одним хитом, а ныне медиума-любителя, что она живет в нехорошем доме, и ее покойная тетушка о ней тревожится.

Комнаты заливает водой, гаснет электричество, в окнах видятся странные лица, а кровать со спящими на ней супругами утром оказывается развёрнута так, что без помощи сверхъестественных сил явно не обошлось.

Личность этого самого медиума — самая оригинальная деталь всей книги, хотя функция его абсолютно стандартная; про личности членов семьи и этого не скажешь. Конечно, можно повторить слова автора, что Каро — тревожная пессимистка, а Олли — уверенный в себе оптимист, Джейд — милая и умная девочка трудного возраста… но поскольку в сюжете эти характеристики никак не отыграны, то и персонажи не ожили. И оптимист Оливер, и пессимистка Каро, и умный подросток Джейд пассивно принимают то, что предлагает им дом, а дом предлагает, надо сказать, пугалки из штампованного пластика.

Где-то в середине книги начинается действительно Страшное: призрак принимается мешать Олли в работе! Рассылаются загадочные мейлы, в которых Олли оскорбляет своих заказчиков и одновременно передает им всю работу. Мейлы Олли с извинениями исчезают, а вместо них отправляются еще более страшные Оскорбления и Разоблачения махинаций заказчиков.

Здесь персонажи наконец-то подходят к пункту три.

Пункт три: осознание и обращение к специалистам. Естественно, по канонам жанра специалисты не могут полностью искоренить проблему. Результаты обращений в разных книгах варьируются от постановки дому диагноза и выдачи некой инструкции до резкого ухудшения ситуации и гибели специалиста. Питер Джеймс от схемы в данном пункте не отступает.

Пункт четыре: сверхусилие жильцов дома, которое либо венчается успехом, либо нет. Успех может быть частичным либо полным.

Что выбрал Питер Джеймс, разумеется, промолчу.

Но не могу не поделиться недоумением: возраст Злобной Сущности перевалил за две сотни лет, но при этом Сущность успешно находит в Сети компромат на заказчиков Олли и рассылает жильцам дома угрожающие эсэмэски.

Сцена, когда Олли обнаружил физическое средоточие зла, должна была стать одной из самых мощных в книге. Вместо этого окончательно убеждаемся, что самое нелепое объяснение оказалось самым правильным, и автор целиком перенес фундамент классической готической «гост стори» под современный роман. Причем, фундамент, прямо скажем, хлипковатый: его бы хватило на один рассказ какого-нибудь малоизвестного викторианца из круга М. Р. Джеймса, но никак не на целый роман.

Эта хлипкость, кстати сказать, никак не связана со слишком современными талантами Сущности (вот правда, хочется посоветовать ей вести курсы социальной адаптации для призраков, а не растрачивать себя на перестановку кровати). Дело в том, что для рассказа злодея можно не изобретать целиком, достаточно намека, оскала, взмаха плаща… а вот для романа хороший злодей просто необходим. Злодей + Герой = Конфликт = Читателю интересно.

Например, в романе Дороти Макардл все связано с двумя призраками, которые соперничали при жизни и продолжают делать то же самое после смерти; от разгадки их намерений зависит здоровье и жизнь главных героев. Прошлое дома «Утес» — отдельная история, которая постепенно раскрывается сквозь ложь, противоречия, пробелы в памяти, благие намерения одних персонажей и злые — других. Про отель Стивена Кинга и говорить нечего, его хочется сразу писать с большой буквы — Отель!

А историю злодея Дома на Холодном холме можно уложить в два предложения, а мотивацию — в два слова…

К тому же, в пункте четыре Питер Джеймс, до этого скрупулезно, хоть и бездарно, следовавший рецептуре, неожиданно решает порвать шаблон! Сверхусилия жильцов по своему спасению нет как такового. Олли, у которого (почему? как?) открывается способность видеть будущее и прошлое, узнает, как должны погибнуть его жена и дочь. Чтобы их спасти, он выбегает из дома. И мчится.

И все.

Ну, можно еще недолго порассуждать про эволюцию жанра ужасов. Как пишет Дмитрий Комм в «Формуле страха» о «женской готике»: в классике кинематографа 30-40 годов мужская точка зрения на ситуацию редко подвергалась сомнению, в то время как женская точка зрения легко могла оказаться ошибочной. Мужчина-герой нуара мог попасть в безумный мир, но сам оставался в своем уме; женщина-героиня женской готики зачастую не могла понять, мир вокруг нее сходит с ума или она сама. Жанру это шло только на пользу, поскольку такую двусмысленную ситуацию можно было эффектно обыгрывать вплоть до самого финала. А по роману 2016 года особенно заметно, что сомнения в реальности происходящего и собственном рассудке перестали быть преимущественно женской «привилегией» — теперь и мужской персонаж может быть сам для себя «ненадежным рассказчиком».

Впрочем, сюжет «Дома на Холодном холме» это не спасает. Без интересного злодея, без оригинальных поворотов сюжета, без ярких героев… не-е-ет, уважаемый Дом на Холодном Холме, я знаю, как должны выглядеть по-настоящему старые, странные, страшные здания. Даже не пытайтесь скрипнуть дверью что-то в свою защиту.