‘Олег Овчинников’

Непонятны в первую очередь метания автора. То герои чего-то знают, то представления не имеют...

Герои его совершенно условны и внешнее их жизнеподобие порой явно мешает автору, который тут же их «придушивает» , как ту песню из известного выражения, которой наступают на горло. Кстати, подобные сравнения, которыми буквально нашпигован текст, и словесная игра на грани стёба — единственная заметная черта данного произведения. Порой создаётся впечатление, что автор не может не любоваться самоценностью вывернутой фразы и любовно заворачивает её во всё новые слои упаковочной мишуры.

Главное — нажать побольше кнопочек и сделать вид, что тебя волнует судьба кого-то из марионеток. Но, по-моему, довольно подло заставлять читателя сочувствовать героям, а потом, ничтоже сумняшеся, пускать их под пулю, эксплуатируя нежность к детям... Собственно, претензий так много, что три балла ставлю исключительно за оригинальное использование предмета, имеющегося на станциях метро в виде бронированной камеры, в качестве ответной камеры промышленного телепортатора.

А метания, собственно, совершенно понятны с коммерческой точки зрения. Чем больше отрывков, а то и полных своих, уже выходивших ранее, рассказов уместить в «роман» — тем больше читателей познакомится с творчеством Овчинникова-Валерьева. У Евгения Петросяна в своё время, когда он был совсем молодой и только начинал, был такой номер-«представление»: «Вот, бывает, представляется артист, важно так: «Я, мол, Евгений Петросян». А я просто говорю: «Евгений. Петросян». А то — ишь, Евге-ений! Петрося-ян!» И так далее, в том же духе, раз десять. Промо-акция. Без содержания. В чистом виде. И назвать это сочинение правильнее было бы промо-том.

Играть словами не так уж трудно.

Для этого не надо писать фантастику.