Боевики

Дабы не растекаться мыслью по древу, коротко и тезисно:

1. Гора родила мышь. Точнее, «гора» — увы, автор продемонстрировал, что ждать от него чего-то стоящего в обозримом будущем вряд ли стоит, увы и увы.

2. «Эта тварь…» печально вторична, причем практически везде. Текст едва ли не на треть повторяет «Мужскую работу» Зоричей и того же Жарковского, которая сама по себе была уже четвертой реальностью, если вести отсчет с «Пикника на обочине». Второй реальностью была игра от GSM «S.T.A.L.K.E.R.», третьей – книги ЭКСМО-АСТ серии «S.T.A.L.K.E.R.», а крыловский роман (и романы других издательств того периода про сталкеров) – именно четвертое воплощение темы. Но главное даже не фанфичность «Этой твари…» — автор попросту самоповторяется. Когда это начал делать Бушков, он закончился как писатель, но к тому моменту у Бушкова было издано уже около тридцати романов, и некоторые были весьма неплохи. Жарковский же имеет за плечами куда более скромный литературный багаж.

3. Неумение автора работать в жанре. Именно этот момент создает ощущение тягостного недоумения у читателя: «Что это было?» В «Мужской работе» Зоричи, большие мастера жанровой прозы, выдержали сюжет, хотя даже это не смогло сделать «Мужскую работу» заметной книгой – она попросту утонула в серой массе «сталкеровских» романов. В «Этой твари…» сюжет практически отсутствует, книга представляет из себя набор фрагментов, некую компиляцию из разрозненных записок, размышлений, самоцитат и отрывков, видимо, покоившихся в авторском столе. Это особенно грустно – «новая зона» могла бы стать глотком воздуха для любителей «сталкеровской» темы, а в итоге читатели даже не понимают, где происходит большая часть действия романа.

4. Попытка введения в текст Стругацких выглядит очень натужно и даже нелепо. Сразу становится ясно – автор любит и буквально боготворит писателей, но у него не хватило тонкости и мастерства придумать им должное место в тексте. К слову, у Лазарчука и Успенского с Николаем Гумилевым в свое время это получилось отменно.

5. Наконец, главное – герои. С ними в «Этой твари…» все не просто плохо, а просто ужасно. У нас часто любят обвинять авторов в том, что их герои картонные. В «Этой твари…» все несколько иначе – у Жарковского герои не картонные, а клонированные. Все они, начиная с генералов и заканчивая уголовниками, являются слепком, матрицей одного и того же человека – видимо, самого автора. Они одинаково брутальные, при этом одинаково рефлексируют, они выдают абсолютно однотипные реакции и эмоции. Не важно, кто перед нами, мужчина, женщина или ребенок, он всегда находится в состоянии некоего внутреннего надрыва, он сосредоточен, но грань истерики недалеко, до нее буквально пара реплик. Чуть только действие приобретает динамику – хлоп, готово, герои начали истерить. Истерики у персонажей «Этой твари…» тоже однотипные. В этом нынешний Жарковский сродни раннему Дивову времен «Мастера собак» и «Закона фронтира», там тоже были брутальные рефлексирующие люди, мужественно прячущие скупые слезы в уголках сурово прищуренных глаз, и чуть что – срывающиеся на крик.

Видимо, автор что-то такое почувствовал, когда работал над книгой, поэтому он попытался придать некоторым героям особые речевые характеристики, чтобы хотя бы в диалогах читатели могли отличить их друг от друга. Но и тут незадача – стремление к вычурности и оригинальности только отталкивает, начинаешь путаться в «неоязе от Жарковского» и хочется попросту отложить книгу.

Резюме: Я бы никогда не взялась за этот отзыв, если бы не те авансы, которые Жарковский получал в прошлом. Я не стала упоминать некоторые моменты, которые были бы уместны, если бы не существовало тех пяти пунктов, что приведены выше – о странном «сексуальном вывихе» в тексте (этот фрагмент романа вообще выглядит вставным зубом), о режущей глаз «антисоветскости» «Этой твари…», и еще много о чем. Повторюсь – эти вещи не столь важны и значимы в свете куда более крупных огрехов. Лично для меня период ожидания хорошего текста от автора «Я, хобо…» закончен. Dixi