Детская проза

Попался мне когда-то "Недопёсок" в сборнике Коваля: "Поздним вечером ранней весной". С тех пор и воспринимается с ней вместе: там и "Алый" был, и "Чистый Дор", и сборник с таинственным названием "Про них". И "Недопесок" с "Приключениями Васи Куролесова". Наивными тогда казались эти рассказы, а их герои - иногда даже глуповатыми: ну кто в наше время приводит незнакомого человека к себе к дом и сразу объявляет племянником? Или покупает на базаре поросят в мешке, не поглядев, что там? И так и надо должно быть, что обманули. А дети... дошкольники какие-то, да и школьники не умнее. И никакой песец до Северного Полюса не добежит. Ну да ничего, летом на каникулах и такое сгодится - расслабиться, посмеяться...
С тех пор прошло много лет, и я сильно пересмотрела свое отношение к детским книгам. Теперь, после всех перипетий нашей жизни, да еще телевизора и того, что способны написать современные писатели, к книгам своего детства возвращаешься, как к роднику с чистой водой, в котором так приятно бывает смыть всю наносную шелуху и грязь. И то, что раньше казалось смешным и наивным, теперь может видеться совсем по-другому. И увидишь, что жизнь-то не всегда и не у всех была простой и приятной: и бедно живут люди в книгах Коваля, за клеенкой кидаются как за драгоценностью, а кулек карамели для Нюрки - лакомство. И дед ее воспитывает в одиночку. И война к Чистому Дору подходила вплотную. И неспроста, видимо, деревня так обезлюдела. А, если уж ее жители, пережившие куда как побольше нас, современных, способны еще радоваться жизни и доверять людям, так это же здорово! И у браконьера, убившего лосенка, может, еще совесть проснется. А настоящих преступников, хотя какие они там преступники - так, мелкие жулики, - посадят, да еще перед тем покажут жалкими и смешными. А рога быку пилить не надо, правильно. Пусть будет настоящий бык, уважаемый.
Теперь я радуюсь тем историям, что в пору полудетства-полуюности мне казались глуповатыми и смешными. Когда знаешь, что в жизни не все и не всегда бывает хорошо, особенно хочется, чтобы хоть в книгах было иначе. И через три месяца после обвала в горах из-под снега откопают живую свинью, Снежную Королеву. И человека, оглушенного молнией в "Грозе на картофельном поле", непременно удастся спасти. И, может быть, в самом деле доберется до Северного Полюса недопесок Наполеон III, если в нем все-таки возьмут верх чувства дикого зверя. Может, теперь его никакая уютная собачья конура с теплыми щами не приманят? Но это уж точно только Орион знает - любимое созвездие автора.

Темнело. Из-за еловых верхушек взошла красная тусклая звезда, а за нею в ряд еще три звезды – яркие и серебряные. Это всходило созвездие Ориона.
Медленно повернулась земля – во весь рост встал Орион над лесом.
О Орион! Небесный охотник с кровавой звездой на плече, с ярким посеребренным поясом, с которого свешивается сверкающий звездный кинжал!
Одною ногой оперся Орион на высокую сосну в деревне Ковылкино, а другая замерла над водокачкой, отмечающей над черными лесами звероферму «Мшага». Грозно натянул Орион тетиву охотничьего лука, сотканного из мельчайших звездочек, – нацелил стрелу прямо в лоб Тельцу, в полнеба раскинувшему звездные рога.

Конечно, взрослый человек не может верить вполне. Это только дошкольник Серпокрылов, живущий еще одной мальчишеской романтикой, не сомневался, что северного зверя должно тянуть на север. Уже второклассница Вера Меринова, привыкшая к ответственности, становится слишком взрослой, чтобы верить, она своим взрослым, рассудительным взглядом видит, что каждому живому существу нужен дом и забота. И описаны ее терзания по поводу Наполеона, кстати, весьма по-взрослому, такого выбора не пожелаешь никакой девочке ее лет.

Разные мысли крутились у нее в голове, и главное – решала она сейчас, что сделала в жизни правильно, а что неправильно.
Как только увидела Наполеона – сразу его покормила. Это, конечно, правильно. Потом привязала на веревку. Тоже правильно. Чтоб не убежал. Но если он спешил на полюс, тогда это неправильно. Но ведь она ничего про полюс не знала. Ладно, пускай веревка неправильно. Сажать на веревку всегда неправильно. Но зато в овраге все было правильно, и Вера хорошо сделала, что позвала Павла Сергеевича. Потом Наполеона посадили в клетку. И вот тут уже не поймешь, правильно это или нет. Как государственную собственность его надо было посадить в клетку, но, если он рвался на полюс, его надо было отпустить. И тут Вера сплоховала. Но зато исправилась – решила спрятать Наполеона. В общем, кое-что сделала она правильно, кое-что неправильно.
Были в жизни ошибки, были удачи. «Но зато теперь, – думала Вера, – теперь я за него не отвечаю».
И Вера вдруг почувствовала, что с плеч ее свалилась гора. Все! Больше она за песца не отвечает.

Спасла она в итоге Наполеона или погубила его, обрекая на сидение в неволе, а его будущих потомков - на шубы и воротники? Так и не скажешь. А в детстве и не подумаешь об этом, кстати. Впрочем, это с большинством детских книг так получается - взрослым они на самом деле скажут больше, чем тем, для кого, вроде бы, предназначены.
А эпическая встреча двух директоров с обменом пыжиковыми шапками! А не менее эпическое глядение второго класса на Менделеева! А сколько раз похищали и вновь спасали несчастного Наполеона, так что временами становилось за него по-настоящему страшно! А небывалая судьба мотоциклетной перчатки! Да много еще можно вспомнить моментов их этой книги.
А читается с удовольствием. И "Недопесок", и рассказы. Вот скоро станет темнеть еще раньше, взойдет на осеннее небо созвездие Ориона, тогда я возьму в библиотеке книгу Коваля и перечитаю еще раз. Когда же еще найти наиболее подходящее время?