Детская проза

Пойми, дружище Трилле, если кому-то грустно оттого, что он скучает без кого-то, значит, он этого кого-то любит. А любовь к кому-то — это самое-самое прекрасное на свете чувство. Те, без кого нам плохо, у нас вот тут! — и он с силой стукнул себя в грудь.

Книги бывают разные, одни нас учат, другие поучают, третьи развлекают, какие-то «раскрывают глаза», а какие-то показывают совсем другую, нам неизвестную доселе, жизнь. Но есть совершенно особенные книги, порталы или машины времени, они переносят нас назад в прошлое, помогают вновь прожить дни, а иногда и годы. Для меня Вафельное сердце одна из таких книг. В общем на этом моя «рецензия» закончилась, т.к дальше будет странное переплетение Вафельного сердца и моего прошлого, которое всколыхнула эта книга в 100 страниц.

Первая ниточка. Говорят, что нам не нравятся именно те люди, в которых есть те же недостатки что и в нас самих. Так вот, Лена мне совершенно не понравилась, задиристая, громкая, какая-то безбашенно-бесчувственная, гроза мальчишек во дворе. Она мне определенно не понравилась, вот только каждое лето приезжая в деревню я становилась такой вот Леной, которая всем на свете докажет, что ей не страшно, что она может что угодно, что ей раз плюнуть. Правда когда я выросла то почему-то стала больше похожа на Трилле, трепетной, доброй, нуждающейся в близком человеке, который прямо так и скажет «Ты мой лучший друг». А я-то уже и забыла, откуда все эти маленькие шрамы. И сразу захотелось Лену защитить, такую маленькую, бойкую снаружи и очень ранимую внутри. И совсем не каменное у нее сердце.

Вторая ниточка. Баба-тетя и ее Вафельное сердце. То самое тепло из детства, когда тебя просто любят, любят за то, что ты есть и все тут. Я не знаю, что об этом можно написать, потому что все, что я могу сейчас это перебирать свои воспоминания, словно фантики или бусинки, которые когда-то собирала. Вот мы со Светкой решили испечь вафельные трубочки с вареной сгущенкой, а вот пошли угощать соседей, деревенька маленькая, все друг другу почти родня, вот улыбки бабушек и теть, у них глаза на мокром месте. А мы захваленные и гордые идем по улице уже к своим родным бабушкам, ведь затевалось все именно для них. Что бы они улыбались, светились гордостью и любовью.

Третья ниточка. И умерла баба-тетя. Вот она была, жила, улыбалась, любила тебя, и вдруг ее не стало. Детство может быть беззаботным лишь до того момента, пока все живы, потому что после внутри появляется кусочек пустоты. Баба Вика, соседка, моя теска, Виктория Сергевна, ей было очень много лет, к ней ни кто не приезжал, дети вычеркнули ее из своей жизни, а я ее обожала. Ее дом-двор-сад как будто бы умерли вместе с ней, о ней ни кто не вспоминал. Прошло 15 лет. Эта книга мне о ней напомнила.

Если люди помнят чьи-то истории, такой человек становится бессмертным...

А это те самые Вафельные трубочки, только вареной сгущенки не хватает