Детские книги

Шикарно. Просто ш и к а р н о. Хотя бы потому, что сочный и вкусный оммаж поэтам Востока. Написанный западным автором, но не просто как стилизация — здесь есть свой смысл. Кто неравнодушен к их культуре (как я, например), тому доставит с первых же строчек. «Саламановы печали и Каисовы страданья» ! «Миджнур» (Меджнун — безумно влюбленный. Это ведь целый мем, целый пласт персо-таджикской лирики... не говоря уж про диковатую, варварскую, но такую, черт подери, прекрасную культуру арабов, от которых образ Меджнуна и пошел!) «Амирбар»: по-русски — начальник флота... а, собственно, наше «адмирал» — оно ведь оочень похоже звучит; случайно ли?) Настоящее удовольствие — смаковать все эти пышные титулы, упиваться старинными восточными интригами и странным — одновременно плотским и духовным! — восприятием любви. «И в его царила мыслях [госпожа] — его убийца!» Даа, у народов Кавказа тоже своеобразные представления насчет рыцарской верности и прекрасных дам...

Невнимательный читатель, впрочем, не оценит. Он будет смотреть в первую очередь на сюжет. Который даже при беглом прогляде кажется не оч. интересным: вот военачальник арабского царя, подстрекаемый любимой, отправляется на поиски прекрасного витязя, томимого (неизвестно, почему) страшным горем. Как выяснится позднее, витязь Тариэл тоже имел неотложную миссию — он разыскивал девушку Нестан, к-рую царица каджей (злых колдунов) похитила, ибо хотела по-своему распорядиться ее судьбой. «А-а», — зевнет невнимательный читатель, — «это мы ели уже, это «Руслан и Людмила». И — отложит книгу...

Да не тут-то было. История воистину скучная, замшелая, бородатая и тэ пэ. Только важно не ЧТО, важно — КАК. Вспоминая другого классика: «Правилу следуй упорно: чтобы словам было тесно, а мыслям просторно»; вот по этому принципу и писал Руставели... Конечно, если б это и вправду была героическая поэма о муже, ищущем украденную жену (сюжет, «из Ирана завезенный давно»), то вышло бы многословно и пафосно. Только грузинский поэт имел в виду совсем другое. Старым сюжетом он воспользовался, просто чтоб удобнее выразить свои мысли:

«Называется миджнуром у арабов тот влюбленный,

Кто стремится к совершенству, как безумец исступленный»...

-- и дальше, соответственно:

«Ослепленный взор безумца к ней (= поэме) стремится поневоле.

Сердце, сделавшись миджнуром, в отдаленном бродит поле»...

Вот такой вот, с позв. ск., «миджнуровщины», т.е., искренней преданности тому, что пишешь, у большинства современных работников пера и клавиатуры днем с огнем не видать. Еще у классиков (Цветаевой, напр.) это встречалось, а потом — вышло из моды. Так что средневековая поэма была, есть и останется актуальной.

Там, где какие-н. Олди создадут главу на восемь-десять страниц, Шота отделывается (sic!!) двумя строчками. «Дэвы высекли пещеры посредине этих скал — я нашел их, и чудовищ истребил и разогнал». Действительно, зачем писать что-то сверх этого? КОНтекст важнее текста; порыв важнее воплощения, а важнее порыва — впечатление.

Отдельные мелочи — вроде бы Шота ничего и не сказал, а на деле очень многое! — накрепко врезаются в память; воистину, дьявол в деталях... Ну вот, к примеру: знали вы, что в поэме нет поединка ГГ с тигром (после которого он, вроде как, и должен был на себя напялить эту шкуру?) «Образ пламенной тигрицы сходен с девою моей — оттого мне шкура тигра из одежд всего милей!» Нет, потом таки будет описано, как Тариэл в горячечном безумьи сцепился с двумя хищниками сразу... но это, во-1, ПОТОМ, а во-2 — никаких тебе сюжетных параллелей с лермонтовским «Мцыри» (изъезженный сюжет советской критики — и, как оказалось, неправда).

А знаете вы, что «не сказал ни слова витязь, только слезы лил на грудь» — символ, не надо это понимать буквально?.. (Тут, на ФЛ, уже в какой-то рецензии Витязя обозвали «плаксивым». Хотя, конечно, Руставели говорил не о том. 8-) Он имел в виду сильные чувства, обуревающие героя. Кстати: д'Артаньян у Дюма тоже частенько бывал на грани обморока. Но, надеюсь, его никто не считает истериком, или чем-то еще в этом духе? ;)) Богатыри — они вообще такие: «коль любить, так без рассудку, коль грозить, так не на шутку»... Гипербола-с). В частности, этим Шота тоже хорош — что не стесняется громогласных, почти гомерических гипербол (во я завернул... Ну да ладно ;)) Что написано, то написано ;))

...Ну и кстати: из того, что запомнилось навсегда — «Зло мгновенно в этом мире, доброта же неизменна!» Руставели не парится с доказательствами, ПОЧЕМУ это так. Хотя -- не сомневаюсь, что и его (при дворе царицы Тамар) очень раздражали доморощенные пессимисты, утверждавшие, что жизнь — дрянь, а будет еще хуже. Но... какой смысл с ними спорить? Просто напиши, как сам думаешь; умный поймет. (А если бы не произошло чудо, и «Витязь» не попался мне во время жесточайшего духовного надлома — я бы, может, и сам пополнил лагерь этих... писающих миазмами).

В общем, считаю, что мне очень повезло в начале 2000-х, под самый кризис, наткнуться на эту книгу. Она меня просто-таки перевернула, заставила свежим взглядом посмотреть на окр. действительность. И не плеваться от того, что я вижу вокруг, а — попробовать сей грешный мир полюбить. И да, не меньшее везение — начать с шедеврального перевода Заболоцкого (как я ни люблю Бальмонта, а у него «Витязь» вышел гораздо слабее).

З.Ы.: Как-то раз спросили розу: «Отчего, чаруя око,

Ты колючими шипами уязвляешь всех жестоко?»

«Чтобы счастьем насладиться, — отвечал цветок Востока,-

Испытай сначала горечь, — без нее не будет прока!»

(С)