Русская классика

Какой-то нехарактерный роман для Достоевского. Все собирается, собирается, нагнетается на протяжении 800 страниц — а потом почти ничего. То, что выдается за карарсис, вершину текста, к чему все шло — совершенно меня не устраивает. Это никак не концовки «Бесов» или «Идиота» — и труба пониже, и дым пожиже. Мне, признаться, на финальной сцене было как-то даже слегка странно: что, и все из-за этого дурацкого письма? Полнейшая «Санта-Барбара». Вместо людей, которые бьются и запутываются в собственной морали и пороках — по сути две девицы, бьющиеся ради богатого наследства. И с этим компроментирующим письмом весь роман таскаются, как с писаной торбой, а в итоге оно и вовсе выходит никому не нужным.

Не знаю, может, изрядная часть разочарования может объясниться тем, что главный герой не то что несимпатичен, а вызывает у меня ярко выраженную антипатию. Не такую острую и впечатляющую, как герой «Записок из подполья», и не такую жалостливо-понимающую, как герой «Игрока». А антипатию именно того плана, какого вызывают главные герои современных фильмов про подростков-задротов. Кажется, его плохо пороли в детстве. Прочие персонажи поминутно говорят, что наш подросток (который в тексте мелькает как обладатель этого компроментирующего письма) умен, образован, благовоспитан и вообще выдающаяся личность. Но его внутренний взгляд, да и все поступки, очень уж похожи на Дика Окделла (вырастет-из-сына-свин). Та же смесь самоуверенности, оскорбленного благородства, непререкаемая вера в собственную непогрешимость, безответственность и исключительность и совершенно наплевательское отношение ко всем остальным. Как его терпят остальные люди — тоже не без греха, но хотя бы взрослые, состоявшиеся и с некоторыми достоинствами — непонятно. Мне правда очень интересно, что думал об этом характере сам ФМ — неужели он и вправду изображал нечто достойное? Не верю.

Вообще у меня ощущение, что если бы в тексте и во всей интриге не было бы этого «подростка», она была бы куда выше, куда острее и болезненнее. А его постоянное неуклюжее присутствие и глуповато-самоуверенный взгляд на все события как-то искажают картину, из-за чего и достойные люди, и негодяи предстают как в кривом зеркале.

Может быть, если бы не сальный взгляд подростка, местная роковая красавица, Катерина Николаевна, и смогла бы сравниться с Настасьей Филипповной. А местный же мятущийся герой Версилов — со Ставрогиным. Но увы, драма в «Подростке» так и не вышла за рамки семейной свары, пусть и громкой и продолжительной.

Еще замечание по стилистике — она оставляет впечатление очень «грязной». Вообще от текстов ФМ часто такое впечатление, потому что герои у него в основном говорят как угодно, только не гладким литературным слогом. Но в этом романе то ли действительно текст более неряшлив (это не упрек автору, просто замечание). То ли дело в том, что содержание занимало меня меньше обычного, поэтому я не глотала страницы, не обращая внимания на *как написано*, а запиналась о бесконечные «-с» в конце слова.

Кажется, я поняла, как можно объяснить словесную невнятицу Достоевского. Знаете, все эти ситуации, когда герои говорят или думаю «вслух» — и в отрыве от контекста кажется, что они несут полный бред. Как они коряво формулируют, какие дурацкие выражения выбирают. Вспомнить только «тварь я дрожащая или право имею» — глупо ведь звучит, согласитесь. А в «Подростке» этого еще больше, роман так и кишит словесной невнятицей. Все эти недоговоренные фразы, запинания, какие-то особенные словечки, к которым герои привязываются и повторяют их к месту и не к месту («живая жизнь» и тл). Или вот в одном месте герой — молодой человек — радуется, что общается дружелюбно с некой девицей, говорит ей «как студент со студентом». И потом объясняет это своему отцу в тех же выражениях, и опять же радуется, «что тот понял про «студента».

Мне кажется, что вся эта невнятица обусловлена тем, что герои Достоевского постоянно испытывают слишком сложные и противоречивые эмоции. Такие, что банальные слова типа любовь, ненависть, дружелюбие и тд. к ним не подойдут. Такими расхожими понятиями Достоевский описывает разве что *действия* (например, посмотрел с ненавистью), а вот когда доходит до внутренних эмоций и мыслей героев, тут в дело идет совсем другой язык. С одной стороны, неожиданный, кажущийся неуместым и глупым (ну что такое «студент», а? — учащийся ВУЗа. отношения между студентами теорически могут быть какие угодно). Но все-таки за счет именно этих слов и формулировок Достоевскому удается донести до читателя эмоции очень сложные и небанальные, более того, показать конкретную эмоцию в конкретной ситуации. Ну что такое любовь — общее слово, она может быть настолько разная, что употребление этого слова очень мало что говорит читателю о конкретных отношениях двух людей. Поэтому Достоевский и не думает обходиться такими банальностями, а пытается описать совершенно особую ситуацию — как может. Отсюда и вся невнятица, паузы, неуместные словечки — четкое ощущение, что ему не хватает языка, и дело не в словарном запасе, а в том, что вообще никакого человеческого языка не хватает, чтобы настолько детально и четко передать сложные ощущения. И Достоевскому, пожалуй, все-таки удается это сделать, как никому другому — так что его нетривиальные языковые средства все-таки себя оправдывают.