Языкознание

Знаете что, жуткая книженция, право. Вот прочла я тут на днях первую её часть, и так-то она на меня повлияла, так... нехорошо, в общем, повлияла, что я подумала, что это всё интересно, конечно, но лучше побыстрее с этим всем кончать, а то и с ума сойти-то можно очень даже запросто, и решила добить, так сказать, эту книжонку дня, скажем, за два. Каких только нечеловеческих, прямо-таки адских усилий мне это ни стоило, но барьер был взят, а товарисч Достоевский с той поры если не возглавил список нелюбимых мною сочинителей, то занял крепкую позицию в первой тройке игроков находящихся в оном.
Ну, что тут можно сказать? Сначала, пожалуй, ма-а-аленький такой "анекдотик" на тему: раз (уж не помню, в 10, вроде, классе) на уроке великого и могучего (хаха) г-н Б-с сказал г-ну Л-ву, что, дескать, Достоевский своего "Идиота" прям про него и написал. Шутка, конечно же, была воспринята на ура (школьники, а чего вы хотели), пока не высказался числящийся учителем товарисч К-в. Его, надо сказать, до сих пор вспоминаю с содроганием, такой уж был человек. О, нет-нет, вы меня, должно быть, неправильно поняли, но я объяснюсь: был - это так, знаете, к слову пришлось, а он же не только есть, но и находится в добром, мать его, здравии, чего я ему ещё на 100 лет вперед и желаю. Так вот, он то, этот самый досточтимый К-в и заявил, прямо так и заявил, резко, знаете-ли, высказался, г-ну Б-у, что идиот, т.е. князь Мышкин, был человеком довольно умным и т.п. и т.п. , и что идиот-то тут скорее сам г-н Б-с, что классику не читает да ещё и выпендривается. Не сказать чтобы эта была такая уж смешная шутка, а может это вовсе была и не шутка, но класс прыснул. Такая вот история, дорогие мои, нет, драгоценнейшие мои, что уж там, да и не история, а всего навсего премилейший анекдотик, и рассказан он здесь не просто так, а с умыслом, так сказать, чрезвычайным.
Князь-то наш Мышкин, довольно умный человек в представлении г-на К-ва (да и не только в его, собственно), мне показался совсем каким-то... как бы выразиться...как бы сказать... ну, идиотом совершеннейшим. Не зря же все его этим самым-то и окрестили. Идиот он и есть идиот, тут уж ничего не попишешь, ничего уж не сделаешь. Связался бедный наш Лео Николаич со шлюхой, простите великодушно, с женщиной сумасшедшей, с падшей женщиной, если можно так выразиться, и головку-то его нездоровую она и вскружила, и сколько-то глупостей он из-за неё понаделал, несчастный, да так с ума и сошел, окончательно и бесповоротно. Умные люди говорят, что Мышкин этот, вот что интересно, есть вроде как чуть-ли не бог ( в тексте имеются довольно тонкие толстые, как оказалось впоследствии, намеки), так вот это... это... Куда же это годится, товарищи мои? Ах, нет-нет, не слушайте меня, не слушайте. Каюсь - атеистка и нигилистка и "женским вопросом" увлекаюсь не на шутку. Низка, низка, как говорится.
Более или менее понравившимися мне считаю и буду считать, ибо это есть право человеческое, во-первых, генерала Епанчина, так как большую часть книги он, как довольно-таки здравомыслящий человек (на фоне прочих, конечно, на фоне прочих), ничего не понимал, и я была с ним в какой-то мере солидарна, во-вторых, дочь его среднюю Аделаиду, тоже, можно сказать, вполне адекватную, и в-третьих, господина Птицына, т.к. никуда особо не лез и никого не трогал, благоразумный. Остальные же - просто клиника, ей-богу!
Что касается сюжета, то, скажу вам прямо, читабельна только первая часть. Да не просто читабельна, а очень даже и хороша. Э-э! Ве-ли-ко-лепна, чего уж тут! Но остальные - это... это... эх, как бы высказать-то, как бы донести до вас мою ничтожную, быть может, мысль... Нет, не стоит и пытаться. Всё это только пустые слова мои... Здесь надо читать, слышите, читать! Но всё-таки я буду вынуждена, простите, мне, может быть и самой этого совсем не хочется, но во избежание разного рода недоразумений, знаете ли, всякое бывает... В общем, вынуждена, повторяю, предупредить вас, что там-то, в последующих частях, и начинается полнейшая, прямо скажем, дичь. Кто-то кому-то какие-то письма всё пишет и пишет, пишет и пишет, Ипполитушка болезный свою бурду тоже всё пишет и пишет (на целых 2 главы и всё художественным слогом, подлец), Достоевский тоже всё пишет и пишет, и конца и края не видно всему этому!
А теперь, товарищи мои, отступление небольшенькое, лирическое, на тему прямо-таки злободневную. Откуда, скажите мне, взялась эта нелепая мысль, что классическую литературу так называемую, дескать, и поругать-то нельзя? Где право человеческое, натуральное, право здравого смысла и голоса совести, справедливость где? Будь книга написана в 19 (я не про "Идиота" конкретно, я в общих, так сказать, чертах) или в 21 веке, не всё ли равно? В конце-то концов, не за дату же написания книги оцениваются, не за пометку же "классика" их читатели любят! Или это такой своеобразный знак качества, т.е. чем старее, тем лучше? Но и "тогда" ведь можно было написать полнейшую, простите великодушно, фигню, и сейчас можно написать так, что прямо... прямо великолепно, потрясающе, невероятно и ещё мульон восторгов довеском. Не за дату, повторюсь, читатели книги-то любят, не за дату, очевидно ведь. Книга, она не циферками ценна, не годами, книга мыслями в ней заложенными ценна, персонажами ценна, сюжетом, авторским языком и т.п. и т.п. Так-то. А то, представляете, понапишут всякого, дескать, книга, мягко говоря, не понравилась, грубо выражаясь - вообще дрянюка откровеннейшая, но всё равно, всё равно гениальна, классика ведь, автор сущий гений! Да как я, ничтожный-то человек, могу его судить и про писанину его слова тут всякие нехорошие калякать? Глупости, чесслово, полнейшие.
Злая, злая, злая, скажете вы, а всё этот нигилизм, господа, всё эта заграница, всё эта ваша Европа и "женский вопрос"проклятый. И идеи эти новые, чёрт бы их побрал.