‘Афганистан’

Книга как длительное путешествие. Некоторые из открывающихся стран остаются в сердце навсегда и тебя тянет здесь остаться, другие оставляют яркие, но скоротечные воспоминания: было легко, но вряд ли к ним вернёшься. Есть тяжёлые и мрачные, погружающие в тягостные думы и заставляющие ценить то, что оставил позади, стремиться к дому. А есть и такие, что подобны ветру воспоминаний: они напоминают тебе твой "дом". Но не оставленный пару дней назад, но тот далёкий, из детства. Когда ты был наивен, но честен перед собой, когда верил, что друзья - это навсегда, а любовь может быть только одна и разумеется навсегда. Когда звёзды горели на небе, а не на дверях отеля, когда деньги - всего лишь средство, а не самоцель.
Затерявшееся среди однотипных представителей книжной олигополии издание привлекло внимание невиданным до того логотипом издателя. Дальше титул, что-то всколыхнувший в глубинах давно забытого. Гравюра, окончательно убедившая, что единственный фолиант скромного, но добротного издания нашёл своего хозяина.
О глупой мужской гордыне и ныне почти забытом значении "держаться мужчиной"

...Турсун сделал минутную передышку. Тут надо было подумать о предстоящей, пронзительной и одновременно обжигающей боли в коленках: эта операция становилась мучительнее с каждым утром. Причём испытание это надо было выдержать беззвучно, без гримасы, не моргнув глазом. Неважно, что Турсун находился в четырёх стенах один. Для него важен был один-единственный свидетель: он сам.

... высокомерии, разбивающим наивные сердца преданных людей. О тщеславии и зависти, проклинающих возможный успех близких. О тяжелейшем поиске себя, порой за счёт других.

Гордыня не заменяет дружбу. А жестокосердие не заменяет смелость.

О вожделении, легко сбивающим на путь преступления, и о любви выброшенной женщины, но до конца преданной выбору своего сердца.
О пронзительном что вой степного волка одиночестве. Сильнейшем катализаторе душевного тепла, внимания к другим

- Верь мне, о чопендоз, чтобы не задохнуться в собственной шкуре, каждый должен чувствовать, что он нужен другим.

... ведь в конце концов

умирать в одиночестве всегда рано

Старый и как будто новый Афганистан. Знакомый ещё по упоминаниям Арриана, воспоминаниям Марко Поло, свидетельствам его великодержавных "покорителей", а не по криминальным сводкам. И подобно шороху листьев на ветру звучат полузабытые из детства "Гиндукуш" и "Меймене", "чапан", "чопендоз", "кулах" и "наргиле", "чарпай" и "кумчан". И, конечно, "бузкаши". Великая игра для сильных духом, игра тех, кого определяют слова и поступки, ещё до того, как они предстают in carne.

Я вижу, ты продолжаешь спорить и делать ставки, один против всех. Я узнал тебя по этой черте и только потом разглядел лицо.

И, конечно, о них. Без кого не было бы ни бузкаши, ни степняков. "Повёрнутость у Вас на этом коне><" мне как-то заметила хороший друг. Да и как можно не "повернуться" на этом великолепном животном? Истинном друге человека на протяжении не одного тысячелетия, идущим с ним на смерть и возносящим на вершину триумфа. Друге столь верном и преданном, сколь гордом и независимом, признающим в отличии от первого из прирученных только равные партнёрские отношения.

Они, эти кони, прекрасны, как принцы, быстролётны, как стрелы, отважны, как самые лютые волки, умны и послушны,как самые преданные собаки. им не страшны ни ледяной холод, ни зной, и они могут скакать с утра до вечера без остановки.

Роман затягивает словно омут (зачитавшись по дороге, чуть не угодил под авто). Колоритные герои, держащий до последних строк в напряжении сюжет, словно с натуры писаные пейзажи, тонкое знание традиций народов неукротимого Афганистана.