‘Бертран Рассел’

«Чтобы понять эпоху или нацию, мы должны понять её философию, а чтобы понять её философию, мы должны сами в некоторой степени быть философами».
Бертран Рассел

Когда в четвёртом тысячелетии какой-нибудь философ задумает написать историю древней философской мысли (если к тому времени ещё будут существовать столь хрупкие явления, как философы и письменность), то вполне может статься, что в разделе о философии XX века «великий» Бертран Рассел будет упомянут лишь как «один из философов времён Витгенштейна». Нельзя назвать подобное представление справедливым, но кто сможет возразить к тому времени?

Первоначально «История западной философии» произвела на меня впечатление книги, рассчитанной на школьников и домохозяек. Тому было две причины: во-первых, явное упрощение материала, например, Гераклит – это тот, кто говорил, что «всё находится в состоянии постоянного изменения», Парменид – «ничто не изменяется»; а во-вторых, некая игривость, даже фривольность изложения: «Пифагора можно коротко охарактеризовать, сказав, что он соединяет в себе черты Эйнштейна и миссис Эдди», «в Спарте не болтали чепухи о культурном или научном образовании; единственной целью было подготовить хороших солдат, целиком преданных государству» (звучит несколько вульгарно, не правда ли?). Как показалось, автор был убеждён, что не-философ всё равно не поймёт какое-либо философское учение, и объяснять не стоит, а философ их и так знает, поэтому как в подборе материала, так и в его изложении исходил из личных предпочтений и побуждений. В результате, читатель этой книги вряд ли получит представление о мировоззрении Платона, но зато узнает, с чем в теории Платона не согласен Рассел. Поэтому, учитывая стиль изложения и композицию, книгу можно назвать удобной для чтения, но с точки зрения содержания - несовершенной: история философской мысли представлена здесь отрывочно и достаточно поверхностно. В то же время надо учесть, что «История западной философии» после своего издания в 1945 году пользовалась большой популярностью и имела коммерческий успех и даже «поспособствовала» присуждению Расселу Нобелевской премии по литературе 1950 года.

Содержательно книга состоит из трёх элементов. Собственно истории – как это подразумевает полное название работы: «История западной философии и её связи с политическими и социальными условиями от античности до наших дней» – описание исторических событий, биографии правителей и основные этапы их деятельности, история культуры, всё это занимает примерно половину книжного объёма. Затем идёт изложение философских концепций рассматриваемых мыслителей – иногда очень краткое, иногда более подробное. И, наконец, критика или полемика автора с тем или иным философом. Здесь Рассел часто допускает одну ошибку, которая характерна и для современных читателей, когда они пытаются сформулировать впечатления о книгах прошлых времен: Рассел оценивает практически все концепции древней философии с точки зрения современности. Он может сказать, что такой-то философ был «новатором для своего времени», но затем совершенно серьёзно раскритиковать его взгляды, потому как впоследствии они не нашли научного подтверждения.

Как и многие другие атеисты и агностики, Рассел довольно нетерпим к христианским философам, а в истории философии это довольно большая группа мыслителей, о которых он вынужден писать. Тут автор в полной мере проявляет своё остроумие или сарказм (что позже приведёт к знаменитой идее «летающего чайника»), но правильнее будет сказать, что Рассел убеждён в ошибочности подобной философии, если не сказать глупости, что не позволяет ему достаточно беспристрастно и содержательно, как того требует идея книги об истории науки, рассказать, например, о Фоме Аквинском. Отсюда, правда, вытекает второе достоинство книги (в дополнение к принципу рассмотрения философии как продукта социально-культурной и политической обстановки эпохи) - вера в науку, в фундаментальный и самый надёжный критерий истины – практику, как основание интерпретации истории философии. Нет необходимости уточнять, что подобный эмпиризм сложно назвать адекватным подходом к истории человеческой мысли, но, разумеется, это здравомыслящий взгляд.

В сущности, лучшей частью «Истории западной философии» является предисловие, где автор выступает как оригинальный философ, а не комментатор и делает ряд мудрых заключений, среди которых и идея о смысле философии: «учить тому, как жить без уверенности и в то же время не быть парализованным нерешительностью». Пожалуй, именно предисловием и нужно ограничиться, а историю философии изучать по книгам не столь выдающихся мыслителей.