‘Эксклюзивная классика’

Повествование, насыщенное философскими раздумьями и спорами. Мир, где время будто волшебным образом остановилось. Замкнутая в себе вселенная больных в горном санатории, но дающая ищущему уму возможность погрузиться как в микромир атомов, так и в необъятные просторы мироздания.

Томас Манн играет с читателем. То он будто зримо присутствует на страницах романа, лукаво улыбаясь или грустно качая головой. То шагает в тень, выпуская на сцену поток сознания героя. То он философ, то поэт, то ученый-естественник, то портретист…

Что такое время? Бесплотное и всемогущее – оно тайна, непременное условие мира явлений, движение, неразрывно связанное и слитое с пребыванием тел в пространстве и их движением.

Это Томас Манн.

…И вдруг его охватило умиление, немудрёная, благоговейная симпатия к своему сердцу, к бьющемуся человеческому сердцу, такому одинокому здесь, среди ледяной пустоты, со своим вопросом, со своей загадкой.

Это тоже Томас Манн.

Когда говорят только глаза, они обращаются на «ты», если даже губы еще ни разу не произнесли «вы»…

Так вот он какой, Томас Манн…

…Время и так несется – трах-тарарах, а если это выражение слишком шумное – допустим, что оно скользит – шмыг, шмыг.

Но и это тоже он!

Что это: научный труд, философский трактат или исключительное художественное произведение? Без сомнения, страницы этого романа включают в себя и первое, и второе, и третье, основательно их перемешав.

Ганс Касторп, Иоахим, signore Settembrini, мадам Шоша… Галерея портретов, достойная внимательного читателя. Вопросы, которые касаются каждого.

Главный вопрос, который возникает во время чтения и после него: «Почему гора волшебная?»

В тексте есть несколько подсказок. Автор два-три раза упоминает тот же эпитет – «волшебный» – в самом повествовании, и эта удивительная сдержанность в употреблении данного слова не может не притянуть к себе взгляд. Чего больше в этом слове – иронии, горечи, чуда, загадки?.. Пусть каждый ответит на этот вопрос сам.