‘героическое фэнтези’

Тонкой черточкой в небе парит ястреб, и под ним расстилаются земли аш-Шарийа. Бирюзовый купол мавзолея в Мерве, жемчужине Хорасана, медная кровля башен Куртубы и громада Пятничной мечети, зубцы высоченных стен неприступной Альмерийа, царевны городов Аль-Русафа. И журчащие ручьи в зеленых садах, и блеск фонтанов, и роскошные беседки, где по ночам раздается веселый смех. Взмах крылом, резкий поворот, и картина меняется. Замки лежат в руинах, с юга движутся несчетные тумены джунгар, впыхивают мятежи, разрывая несчастные земли. Кровь течет реками, трупы валяются неубранными, стервятники устают пировать, не в силах одолеть завалы тел. И снова взмах крыла...

Одна за другой перелистываются страницы загадочной, прекрасной и жестокой истории Востока. Медведевич бережно обращается с литературными и историческими источниками, перенося реальные события и дополняя их новыми толкованиями и хитросплетениями. Эпическая часть излагается с летописной детальностью, включая запутанные паутинки родовых связей и отношений. Тонкой вязью вьются имена, пышные и велеречивые беседы, но за шелком занавесей кроется и темная сторона. Дичайшая по нашим меркам жестокость является нормой, основой для государства. Страх — одно из немногих средств, способных смирить гордыню и алчность знатных родов. Страх, который порожденный разными средствами, в том числе и нерегилем Тариком.

Сумеречники, то есть эльфы, в «Ястребе халифа» у Медведевич оказались и притягательными, и чуждыми человеческому. Чуждыми, а потому еще более притягательными. Вольно или нет, но автор сделала сумеречников и все, что связано с волшебством, еще более ярким и интересным, чем реалистичную историческую часть книги. Джинны и Всадники — Дети Тумана, призрачные и всесильные. Коварные и безжалостные демоны, овладевающие людьми. Мир Сумерек не менее жесток, но более утончен. И еще, его более стройные и благородные порядки вызывают некоторое уважение.

Иногда уважение вызывает и главный герой. Но гораздо чаще он заслуживает жалости — изгнанник и раб, обреченный до скончания веков служить престолу халифа. Бывший князь, лишившийся почти всей магической силы, сходящий с ума от боли и унижения и постоянно выплескивающий боль и унижение на окружающих. Не из злобы, но из природы и безысходности. Трудно не испачкать рук, повелевая войсками и подавляя мятежи. Устраивая казни и расправляясь с предателями. Душа Тарика беспрестанно страдает. Что сделает с ним любовь? Подарит облегчение или усугубит муки?

И вот здесь я вынужден ступить на зыбкую почву догадок и вкусовщины, чтобы хоть как-то упорядочить впечатления. Дело в том, что я крайне долго не мог проникнуться состраданием или просто сочувствием к персонажам. Лишь к середине, когда появилась Айше, когда сюжет сплел новые кольца глубоких чувств и пагубных обстоятельств, я начал хоть как-то сопереживать героям. То ли причина кроется еще и в легкости слога, похожего на полет бело-розовых лепестков миндаля или кружение песчинок. С ним не надо сражаться, пробиваясь через сложные обороты, вводные конструкции или горы деталей. Его нужно или созерцать, или пропускать через себя, а я, похоже, слишком неприязненно отношусь к Востоку.

В любом случае, история о нерегиле, который подобен воткнутому в спину халифата кинжалу, получилась добротной. И хотя основной конфликт — избавиться от эльфа, пока тот не прикончил государство, или оставить, чтобы оно не истекло кровью без защитника — скорее решен лишь условно, окончательный финал перенесен в следующие тома.

Итог: переплетение восточной эпики, сумеречного волшебства и человеческих судьб.