‘гладиаторы’

Литературные приёмы Джованьоли выглядят несколько архаично даже для его эпохи. Поведение повстанцев отличается исключительной гуманностью. Нетрудно представить, как на самом деле выглядело восстание рабов. Пафос речей зашкаливает. Так не стали бы говорить не то что гладиаторы и патриции (хотя патриции могли бы, но только с высокой трибуны), но и современники Джованьоли. Соответственно, и герои не слишком убедительны. Положительные герои получились непомерно благородными, остальные просто никакими. И всё же книга захватывает даже теперь, спустя полтора столетия. Это настоящий гимн борьбе за свободу. И свобода для повстанцев — это не абсолютная свобода для себя, любимого. Такая свобода подходит Сулле и Катилине, как их представляет автор. Свобода товарищей Спартака — свобода жить для тех, кто тебе дорог, свобода равных среди равных. Вот меня тоже потянуло на пафос.

Хроника походов и битв занимает не менее трети текста. Всё, что можно накопать сколько-нибудь достоверного в источниках, займёт не больше страницы. Вообще, римские историки, очень подробно и толково описавшие последнее столетие республики, при разговоре о восстании Спартака начинают путаться, противоречить себе и другим, вводить фантастические детали. Похоже, истинный ход событий страшно было вспоминать и историкам, и их первым читателям, а мы теперь гадаем. Вот Джованьоли и пришлось сочинить собственную историю войны, и он сделал это очень грамотно и убедительно. Даже когда повзрослеешь и начнёшь разбираться в реальной истории, всё равно версия Джованьоли держится в памяти как самая правильная.

И ещё одно. «Спартак» вышел через несколько лет после воссоединения Италии. Даже теперь областные этносы итальянского народа — ломбардцы и сицилийцы, неаполитанцы и венецианцы — отличаются друг от друга намного сильнее, чем украинцы от русских. Тем не менее, объединение Италии стало праздником для подавляющей части жителей полуострова. Отпраздновав, итальянские демократы и либералы предъявили претензии на все окружающие Италию земли. Тут им очень пригодились воспоминания о Древнем Риме. Джованьоли был безусловным демократом, но его книга стала ответом его же товарищам по партии. Не может быть свободен народ, который пытается лишить свободы другие народы, не имеющие с ним абсолютно ничего общего. Сначала, если дела пойдут успешно, он сделает рабами других, затем и сам станет рабом.