‘ироничная проза’

В этом рассказе Автор успешно доказал, что превратить среднесчастливое мгновение в своём прошлом в полностью счастливое можно только совершив антинаучное открытие и, в процессе его практического применения, совершив антинаучный поступок. По ходу повествования выясняются немаловажные обстоятельства из биографий двух друзей — Корнелия Удалова и Льва Минца. Честно заработанные 60 долларов Удалов прячет в грамоту «За победу в социалистическом соревновании в честь XVI съезда КПСС». Дело не в том, что в 1930 году КПСС ещё не было* (партия называлась ВКПб), а в том, что уже тогда Удалов участвовал в соц. соревновании, и, стало быть, был вполне взрослым человеком. В описываемое в рассказе время (время разгула бандитов в масштабе области, будильников тайваньского производства и спиннингов голландского, пьяных детей, нестройно поющих ночью под гитару на улице) Удалов ещё вполне дееспособный энергичный мужчина, способный поймать на блесну небольшого крокодила. И это в возрасте, приближающемся к столетнему. Но из других рассказов цикла известно, что профессор Минц на несколько лет старше Удалова. А эпизод из собственного прошлого, который профессор хочет пережить заново, происходит в Москве во второй половине сороковых годов, во времена усиления преследований учёных генетиков. Лёве Минцу в это время 16 лет, значит родился он не раньше 1930 года, и, стало быть, Удалов старше своего друга, как минимум, лет на 20.

Мне кажется, Автор всё это устроил сознательно, ведь он как никто другой знает своих героев, а тут всё вдруг оказывается поставленным с ног на голову. А почему? Очень просто. Открытие, на котором основан рассказ, антинаучное, поступки героев тоже совершенно необъяснимы с научной точки зрения; вернее, не сами поступки (что мальчик Лёва снял кошку с плывущей по реке льдины, это нормально), а их следствия — профессор Минц просыпается в своём доме через полвека мокрый (причём, в мокром халате, в котором он явно никогда не гулял по набережной) и замёрзший до полусмерти.** Всё это может происходить только в антинаучнофантастическом произведении, и именно такова жанровая принадлежность рассказа «Цена крокодила». Коротко говоря, тут можно творить что угодно, можно даже попытаться переплюнуть Мюнхгаузена — образец антинаучнофантастического произведения до сих пор не превзойдённый.

Такое вот антинаучное литературоведение с довольно-таки неожиданным результатом. Возможно, у Булычёва такой рассказ не один, я только наполовину прочитал второй том гуслярского цикла, а впереди ещё, пока отсутствующий у меня, первый.

В заключение приведу пару замечательных афоризмов из рассказа.

«Счастье — это мгновение, суть и ценность которого можно оценить только по прошествии времени.»

«Мужья — это опасная категория домашних животных, которые норовят выскочить на лестничную площадку в поисках приключений.»

Вообще, афоризмов рассыпано по этому циклу столько, что их хватит на приличный сборник.

*) Это, вероятно, лёгкая форма издевательства над читателем, которую частенько практикует Автор. Приписывание фразы «Жена Цезаря выше подозрений» какому-то итальянскому деятелю (!) — из той же оперы. Нельзя забывать, что Игорь Всеволодович учёный-историк.

**) История с пуговицей, положенной Удаловым во сне в шкаф, принципиально такая же, просто она не столь эффектна.