‘Новый Алексей Иванов’

История, рассказанная телеграфным романтиком

Не люблю приключенческие романы мистического толка. Но тут как-то захватило величие замысла - какая-то дэнжерология...

"Есть такие артефакты культуры, которые несут людям опасность. Мы отыскиваем такие артефакты, определяем принцип опасности, выясняем механизм действия и решаем, как сохранить артефакт, сделав его безопасным"

То есть, наука родившаяся на стыке кибернетики и математики...ну вы поняли.
Книга сама по себе увлекательна - и саспенс присутствует, и интересные сюжетные ходы проскальзывают. Но во многих компонентах книга загублена. И самое главное - в лаконичности.
К слову, все пропитано какой-то немощным поиском логической цепочки. Набор "добровольцев" для выпила фрески набирался видимо по-тому же принципу, что и герои из фильма "Бешеные псы" - по замыслу, ведомому режиссеру (в данном случае, Маврину). Хотя у Тарантино все выглядит правдоподобнее и логичнее. Путаные объяснения Лурии (вербовщика) никакого логического смысла в роман не привнесли. ("...но ответы содержались в ваших записях в ЖЖ"). Если честно, бред. Надо идти и вырезать гланды через задницу, чтобы потом одна идея замысла была неправдоподобнее другой. Придумать того же профессионального черного кладоискателя, археолога и проч. нельзя. Можно просто выдумать трех случайных людей, научить за сутки пользоваться сложной технологией снятия фреской со стены, ну и прочее.
В общем, непонятно, что где когда, но трэшЪ - угарЪ - и содомия обеспечены.
Угар, собственно, начался с первых строк

"Тёмно-синий микроавтобус «мерседес» катился по гравийной дороге, переваливаясь с
боку на бок. Последний раз по этой дороге грейдер гоняли года три назад, не
меньше, и с тех пор колёса автомобилей и весенние ручьи накопали новые ухабы и
колеи. Гугер вёл автобус по встречной полосе. «Закон Мерфи, — пояснил он, когда
за посёлком Рустай закончился асфальт. — Соседняя очередь всегда движется
быстрее, а встречная полоса всегда более ровная»".

Итак, начинаем конкурс:
1) Найдите на гравийной дороге встречную полосу. Обещаю, в поисках смысла ощутите когнитивный диссонанс.
2) потом ВНЕЗАПНО кончился асфальт, хотя доселе ехали по гравию;
3)даже если гипотетически предположить, что слова сказаны до выезда из асфальта на гравий, маразма абзацу не убавляет. Только и остается пускать пыль в глаза законами Мерфи.
Несколько предложений спустя началось явление, как описательные изыски писателя, завершившиеся фразой "но ничего не получается, только напрасное истощение разума". Суета и томление духа)
Разум писателя на этом не истощился, чуть позже он перешел в истинный адовый трэш
"А у рослого Валерия обозначился аккуратный гуманитарный животик..."
Писатель волен творить с языком все, что угодно, и в какой удобно позе, но предел должен быть. Гуру русской литературы, писатель, и просто хороший человек Лева Толстой как-то заметил "Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения которого он не может объяснить, лишается права писать и получает 100 ударов розог". Царя такого в России не будет. А если будет, то писателей останется столько же, сколько лауреатов Нобелевской премии. Главное, впрочем, не волноваться, и не терять математическую стройность.
Далее нас ждет нечаянная сцена из "Экзорциста"
"Она крупно сглотнула, неестественно повела головой, будто вывинчивала шею из плеч"
Девушку, показавшую нам данное чудо, зовут Лиза. несколько позже она покажет еще одну сцену преодоления физической немощи человека
"Лиза по-кошачьи утиралась локтями"
Главное чтобы у невольного читателя головной мозг и кишечник не поменялись местами.
Несколько абзацев спустя нас уже ждет кадр из фильма "Дорогая, я уменьшил людей".
"Кирилл выбрался из автобуса — словно погрузился в банку с горячим вареньем"
Автору виднее. Он наверное каждый день погружается в банку с вареньем, зная эти ощущения. Все такое липкое и сладкое. И Большая банка. Очень большая.
Более того, герои Маврина (или подспудно сам автор) ненавидят бабулек. Да так, что лишают их дееспособности. Хорошо хоть только в книге.
"— Не лучше ли какую-нибудь бабульку поймать?
— Просто спрашивать надо, так сказать, у дееспособных, — пояснил Валерий. — Чтобы потом не было конфликтов."

В третьей главе начинается описание церкви...или храма.
"Церковь стояла на вершине плоского бугра....Вокруг храма, прижимаясь к стенам, разлапились огромные липы"
Не буду цитировать страницы интернета и споры, отличия и схожесть храма и церкви. Факт должен оставаться фактом - важно соблюдать точность формулировок. И если перед тобой стоит простая деревенская церквушка, то описывай ее так, чтобы было понятно читателю.
Периодически попадаются фразы, смысл которых вроде бы понятен, но при попытке внимательного прочтения начинаешь испытывать...неудобства. Вот ряд этих фраз:
"В этих плоскостях, как в стёклах, заклубилась пыль, поднятая Гугером"."
"Кирилл расстелил свой коврик, замкнув пространство вокруг сумки и фонаря"
"На воздухе вопль расслоился на два женских голоса"
"Довольно молодой мужчина в пиджаке как-то странно смотрел куда-то вбок, словно стеснялся, что умер"
"У обочины, словно в клятве, целовал дорогу трактор «Беларусь» со снятыми передними колёсами. На низких пустых эстакадах в дымке мерещились призраки грузовиков"
"Здесь на карьерах, иссохшая душа тоже словно осыпалась, но не песком, а торфяной пылью, и оголяла чёрный скелет инстинктов"
"Дверь в ад может открыться где угодно: и в старой могиле колхозника, и в собственной душе"
"Такой чистотой блещет богатый наркоман, не утративший социального статуса, но насквозь выжженный коксом. Выхолощенный, безупречный — но живущий на одной кислоте",
Все бы ничего, посмеялись и забыли. Только портит книгу это серьезно. Не как дешевую бульварщину, а действительно глубокое произведение.
Дальше - больше:
"Тут была какая-то помесь муравьеда со щукой — наивная, нелепая и потому особенно правдоподобная...Выходит, оно существует в реальности"
Взаимоисключающие параграфы в действии. Причем поражает логический вывод автора, поражающий своей бескомпромисностью.
"Здесь детей учили читать-писать, показывали им, как крутится глобус"
Порой складывается впечатление, что автора действительно не учили грамоте, а показывали, как листаются страницы учебников, крутится глобусы, шипят реактивы...
А вот такое проявление грамотности обычно высмеивают на школьных занятиях. Теперь это издается. Без редакции.
"Калитино было похожим, но совсем не таким"
"Кирилл хотел побежать, но сдержался и вышел на улицу шагом" (жаль, что не выбежал на улицу бегом)
"Старуха одной рукой держалась за край ступеньки, а другой по-куриному драла девке грудь и бок"(главное - представить)
"Высокие деревянные столбы торчали, словно воткнутые с размаха, как копья в жертву, без всякой телеграфной романтики" (вульгарная технократиия).
"Ноутбук симфонично вздохнул"
Как говорится, комментарии излишни. Оригинальность мышления? Нет. Банальная лексическая безграмотность.
Теперь о персонажах. Они вполне колоритны. Но главное действующее лицо же - Кирилл, вообще доставляющий удовольствие. По внешним признакам - помесь благородного юноши из сентиментальных романов, юный Вертер и аморфный обиталец столицы.
"Женские драки Кирилл знал только по видео. «Ангелы Чарли», «Малышка на миллион», конечно, любимый тарантиновский «Kill Bill»… А здесь было совсем не так" (мозг потерял девственность)
"Кирилл подкрутил шурупы и воткнул в розетку вилку одной своей бобины. Этот жест показался ему откровенным намёком на секс"(психоанализ в действии. А дальше он падает в обморок)
"Они уже не из нормального мира, который с онлайн-трансляциями, шаттлами, дауншифтингом, стритрейсерами, феттучини альфредо…"(Разрыв шаблона у Кирилла. Нервным читателям абзац следует пропустить)
Впрочем, деревенский воздух явно пошел ему на пользу
"Кирилл посмотрел на тугую задницу Лизы и забыл про Копполу"
ну и дальше
"Почему Калитино — деревня? — думал Кирилл".(почему Москва - город?)
"Кирилл стоял и смотрел на бульдозер. А бульдозер смотрел на него. Машины ведь умеют смотреть на людей" (кислотный трип)
Слово "провинция", "деревня" просто превышает допустимые пределы, и превращается в аналог клюквы в американских фильмах о России - как автор не умудрился втащить в Калитино медведя с балалайкой, вопрос открытый. Видимо, хватило псоглавцев. Отношение к провинции обозначилось в одном филосовских мудрствовании, которыми буквально натыкана каждая глава:

"Европа боялась наследия своего Средневековья, и родился готический роман с Дракулой. Америка мегаполисов боится маленьких городков, где чёрт знает что происходит, и Стивен Кинг становится королём. Русская провинция боится осатаневшей Москвы, и в бреду провинциалов рождается вампирская Москва «Дозоров»."

Ноу комментс. В таком случае выходит, что Маврин наваял "Псоглавцев" в порыве панического страха перед деревней. Благо, книга написана под впечатлениями от поездки в глубинку. Тяжело дается москвичам поездка за МКАД - вплоть до тяжелых мистических поисков.
Книгу погубило то, что автор не мудрствуя лукаво, копипастит информацию с интернет сайтов, занимаясь описанием битых истин целые главы, и все это приправил совсем не смешными и псевдоюмористическими зачечания Кирилла. Причем привязка текста к основной линии повествования выглядит на редкость сомнительной. Апогеем можно считать 27 главу, где Кирилл занимается тем, что от нечего делать читает личные страницы ЖЖ своих товарищей по несчастью, причем вылито в книгу много, и в слово в слово. Ощущение бредовости происходящего при прочтении этой главы не спасают уже никакие комментарии Кирилла. Оценили. Улыбаемся и машем. Сцылок только нет. Низачот.
Самое обидное, что произведение очень даже ничего. Портит его то, что писал любитель, возомнивший себя мыслителем - профи, захотевшим вместить в свой роман Достоевского, Юнга и Лукьяненко. Результат сидения на нескольких стульях - это аккуратная пикировка на пятую точку, ни Богу свечка, ни черту кочерга.