‘портрет эпохи’

Про японский плен нам мало что рассказывали в школе (а рассказывали ли вообще?), и война по ту сторону океана видится нам лишь призраком далеких событий. Роман Джеймса Клавелла показывает то место его глазами, хотя и предупреждает, что происходящее в нем – «плод абсолютного вымысла». Но абсолютного ли?

На дворе последние месяцы Второй мировой, но о том, что творится за пределами лагеря, военнопленные Чанги могут только гадать. За единственную связь – самодельный радиоприемник – ссылали в тюрьму Утрам-Роуд. Говорили, что лучше умереть.

Сбитые летчики, механики, офицеры и другие военные всех рангов и мастей томились в деревянных хижинах посреди «жемчужины» тропического острова. На первый взгляд звучит не так скверно. Однако, из ста пятидесяти тысяч их выжило тысяч десять.

Если поверхностно нагуглить «фотографии узников Чанги», то можно найти живых мертвецов на железных койках. Все, что у них есть – это лохмотья военной формы и пропитанный вонью островок под палящим солнцем Сингапура. День можно считать удачным, если ты не слег с приступом дизентерии. Полагающиеся им лекарства японцы забирали себе – людьми они своих пленников не считали. Их повседневность – выгребные ямы у всех на виду, москиты, тараканы, слепота от недостатка еды. И, конечно, крысы.

«Будь я проклят, но не могу понять, как они выжили»

Почему крысы? Это аллегория романа, и она весьма неоднозначна. С одной стороны, в повествовании действительно есть сюжет с грызунами. Ну а с другой… Клавелл сам провел в Чанги три с половиной года и знал, во что люди превращаются в плену.

За редким исключением.

Среди тысяч полулюдей здравствовал капрал Кинг. В выстиранной одежде, подтянутый, свежевыбритый, с ухоженными ногтями, с запасом еды и денег. Как возможно? В таком месте?
Наверное, он невиданный подлец и вор, за счет других наживающий «богатство».
Или же гений.
Или просто везучий. Самый, черт возьми, везучий на свете. Но…
Не все так просто.
Прежде всего, он человек. В Чанги же – король среди крыс.

«- Почему вы так отличаетесь от них? – поинтересовался Форсайт.
- Не понял, сэр.
- Почему вы одеты подобающим образом, а они все в лохмотьях?
Улыбка Кинга вернулась на свое место.
- Я следил за своей одеждой. Они, думаю, нет»

Но что стало с королем, когда лагерь опустел? Японцы капитулировали в сентябре - для их пленников война закончилась позже, чем для всей Европы. Но она закончилась, и двери Чанги открылись. Неужели?.. Нет, это какая-то шутка.

Ни один из пленников не посмел ступить за порог лагеря. Их мучала неизвестность, и волны страха накрывали одна за другой: за себя, за своих родных, за будущее. Кто и что их ждет на свободе? Они больше не будут нормальными. По крайней мере, в общепринятом смысле этого слова. Война на все души накладывает нестираемый отпечаток, но военный плен душу ломает и унизительно втаптывает в землю.

Хотя, по Кингу так и не скажешь. Или же нет?

«И правил Адам, потому что он был Королем. До тех пор, пока желание быть Королем не покинуло его. Тогда он сдох, став добычей для более сильного. И самая сильная крыса всегда оставалась Королем не по праву сильного, но сильного, хитрого и удачливого одновременно. Среди крыс".