‘позитивная проза’

Книга “Вино из одуванчиков” — каким бы было сочинения Дугласа Сполдинга на тему, как он провёл лето тысяча девятьсот двадцать восьмого в Гринтауне, если бы он написал его, став писателем, двадцать пять лет спустя.

Слог Брэдбери чудесен, кроме всего прочего, тем, что он не скупится на детали и что бы он ни описывал — полку на кухне или телегу старьёвщика, он накидает вам из неё целый уитмановский каталог маленьких ярких образов несравненной художественной убедительности. Кроме этого, несмотря на наполненность эпитетами и эмоциональность его прозы, он очень редко растрачивает свои красивости зря — всё используется для самого необходимого акцента на чём-то важном, без которого история просто не заиграет. И пусть все его истории построены достаточно просто, сюжетная и иногда даже месседжевая их простота становится трамплином для того, что ему действительно хочется передать — предельно любовный портрет необыкновенных личностей Гринтауна. Причём, каждый из портретов либо изначально, либо в качестве послесловия к история даётся через глаза ребёнка, что прибавляет ему и непосредственности, и любви.

Хоть структурно все включённые истории и простые, это не значит, что они банальные. Более часто, чем не, встречаются эксцентричные персонажи и даже несколько пикантные сюжеты(завистница, подозревающая главу женского клуба в чёрной магии, парень-журналист, влюбившийся в старушку).

Мир книги населён детьми и стариками — взрослые, когда появляются — строитель машины счастья, владелец автомата-предсказательницы или тётя Роза, оказываются антагонистами. И это логично, так как в этом одуванчиковом мире нет места для суеты и работы, которыми наполнены их жизни. Здесь есть место только для наблюдения за людьми и вещами и следующего за ним обдумывания, медитации.

Являясь собранием друг с другом редко связанных, почти автономных рассказов, посвящённых разным героям, книга, в отличии от тех же “Марсианских хроник” не теряет цельности. Серия разрозненных баек пронизана поразительная по силе и значению драмой мальчика, в одно лето осознавшего, что он живой, а потом, что умрёт, и сумевшего пережить оба этих открытия. Некоторые истории имеют сомнительный или слишком прямолинейный посыл( история стряпни бабушки; история приезжей женщины и история инженера машины счастья), но именно цельность книги искупает эти промахи.

«Вино из одуванчиков» считается автобиографичным, и в нём ярко видны качества Дугласа Сполдинга, которые могут вырасти в качества писателя Рэя Брэдбери, но писателю Рэю Брэдбери хватило таланта преобразить истории своего детства в нечто большее — в какой-то степени, исчерпывающую историю взросления и начала познания себя. Он говорит к опыту через одного каждого из читателей, вроде грустного прощания с уезжающим другом, соперничества с братом, игр в овраге, но, при этом, не пытается сделать главного героя полным читательским суррогатом, как сделал бы кто-то менее искренний.

«Вино из одуванчиков», не смотря на всю их показную ванильность и лёгкость — это не ностальгия и эскапизм чистой воды и не ладно написанная дидактика — это взгляд в начало жизни, с целью нащупать ту глубину откровений, остроту ощущений, масштаб надежд и страхов, которые впоследствии будет постоянно видоизменятся, приглушаться, но никогда не забываться полностью, и, как топливо, приводить в движение твою жизнь до самого конца.

В общем, мне стыдно было бы продолжать отзыв дальше, делая вид, что я отлично знаю, чем именно эта книга такая замечательная, но, не являясь, как правило, безоговорочным защитником Брэдбери, я закончил роман с глазами на мокром месте и в уверенности, что всё это время держал в руках, простите за тавтологию, книгу на все времена.