‘премия «Русский Букер»’

Камнерез Крылов, которому суждено сыграть роль Данилы-мастера (в мире-2017 всем приходится быть чьими-то копиями), более всего ценит в камнях — да и в жизни — «прозрачность»; именно вот этой прозрачности, способности попавших в роман деталей пропускать через себя свет и в то же время ощущаться как твердые минералы, добивается в своем тексте и сама Славникова. Тяжелый сюжет «2017» — с убийствами, погонями и пощечинами в прямом эфире — виден как бы сквозь бесконечные россыпи мимолетных, преходящих, сиюминутных подробностей. Писательница инкрустирует крупные сюжетные бриллианты микроскопическими узорами — следы дождя на лобовом стекле поезда, игра ряби на луже, форма складок на одежде, плотность листьев августовской сирени; расписывая погоню по дворам и железнодорожным насыпям, она не забывает упомянуть, что «солнечная полоса прошла по крышам, будто золотой ободок по краю стакана»; и вот из этого и складывается художественная достоверность этой фантастики, и вот это и есть настоящий магический реализм, который в исполнении Славниковой ни вот на столечко не выглядит старомодным...

Этот роман — прорывный для самой Славниковой, которая ранее занималась исключительно стилем, достигнув при этом флоберовской точности — но и почти саша-соколовской плотности текста, чтобы не пользоваться вульгарным термином «нечитабельность». «Стрекозу, увеличенную до размеров собаки», «Одного в зеркале», «Бессмертного» можно было читать с любой страницы — и на ней же и закрывать, пусть даже и в упоении. В «2017» реально интересно, что будет не то что в конце — а именно что на следующей странице. Этот высокий триллер — первый, пожалуй, опыт, когда, классический российский случай, писатель, озабоченный исключительно стилем, вытачивает еще и сюжетный маховик, вращающий цепочку очень хорошо сделанных сцен. Ощущение такое, будто Славникова заложила свою квартиру, чтобы купить эту историю в каком-то иностранном агентстве, поставляющем писателям суперсюжеты. Но скорее всего, это не искусственное зачатие, а естественное созревание; беллетристический опыт 90-х не прошел даром. Доценко — Маринина — Чхартишвили — Славникова — между первым и последним звеньями не такая уж большая временная дистанция, и это очень положительная динамика, даже если в метро Славникову начнут читать к 2017 году.

Прочитать полностью >>