‘проза жизни’

Ностальгия. Весь роман - о прошлом. Прошлом, которое невозможно вернуть, но которое незримо присутствует в настоящем и ждет своего продолжения в будущем. О прошлом, которого не знает описывающий его человек.

Бесконечные воспоминания, превращенные в книгу. Зачем это всё? Для чего? Для того, чтобы приблизить нас к пониманию того, откуда мы и куда движемся? Судя по роману - никуда. Главный герой - нудный морализатор, но возможно ли ему быть другим?

Первое впечатление - язык, которым написан роман, производит успокаивающее впечатление. Читаешь и забываешься, твои проблемы отступают, уходят куда-то в туман, книга подхватывает тебя, убаюкивает, и вот ты уже не ты, а Иннокентий Платонов, лежишь себе в больнице, в покое, никакие воспоминания тебя не мучают, нервы никто не треплет - можно попытаться что-нибудь вспомнить, но не хочется.

Ощущение девственной чистоты и новизны восприятия постепенно искажается неприятными фрагментами прошлого - мутная слюна в бутылке водки, колбаса, которую выносят с завода в грязных кальсонах.

Зачем эти фрагменты соседствуют с другими - отец в белоснежных одеждах, теплая рука незнакомки на катке, сплетенные между собой темная и светлая пряди волос? Оттого ли только, что это - жизнь, где без гадости нет и красоты, или оттого, что это - человеческая душа, воспринимающая все впечатления - и извне, и изнутри?

А может, потому только, что в этом проявляется главный герой - брезгливый, испытывающий отвращение до тошноты ко всякой не-красоте, не-честности, не-благородству? Отказывающийся принять эти вещи как нечто само собой разумеющееся. Но, так или иначе, всё это тоже в нём - потому и вспоминается.

Со временем приходит и худшее. Платонов вспоминает всё медленно, и медленно погружается во мрак. Не зря он мечтает только о том, чтобы навсегда остаться в самых дорогих сердцу воспоминаниях.

К середине начинаешь уставать от того, что главный герой беспрестанно ругает чуждую ему действительность девяностых - и звуки не те, и запахи, и здания, и люди - всё не так и всё не то («... когда твоя девушка больна», - начинаешь напевать про себя, когда Платонов впервые подъезжает к 87 больнице - как оказывается, в воображении - но он и в воображении вдоволь наворчался).

Никакой, в сущности, разницы между воспоминаниями любого старика о своей молодости и физически тридцатилетнего Платонова о своей - нет. Каждый человек может припомнить из своего детства и юности массу таких же возвышенных и целомудренных моментов - и понятно, что трава была зеленее, воздух чище, выражались люди изящнее. Но то, что Платонов - ровесник века, вроде как дает ему право судить и осуждать нынешнее время, ведь никто оспорить его слова уже не сможет. А его рассуждения об истории, справедливости, вине и невиновности, ценности слов и прочем даже комментировать не хочется - всё это неинтересно, вяло и бесцветно.

В общем, автору удалось провести меня от симпатии к герою до полного разочарования в нем. Сомневаюсь, что добивался он именно этого. С энтузиазмом начинала я и писать отзыв на книгу, но к концу меня охватило такое раздражение - хоть бросай совсем (как и при прочтении романа).

К слову, похоже, что такое чувство, охватило и автора - складывается впечатление, что он готовил Платонова к иному финалу, но в конце концов захотел отделаться от него поскорее - ну невозможно нудный тип.