‘Россия XIX века’

К сожалению, мне не удалось проникнуться ни сюжетом, ни героями. Ни театрал Алексеев, ни грабитель Миша Клёст не вызывали интереса. Для меня они так и остались буквами на бумаге. Авторы не смогли создать яркие, живые образы. Непонятно, на какую целевую аудиторию рассчитана книга. На подростков? Точно нет. Главные герои уже не молоды;

в книге один единственный ребёнок – мальчик Никита, да и тот существует как декорация – чтобы один из главных героев, Миша Клёст, купил ему леденец и показал, каким он стал добрым. На женщин? Тоже нет. С женскими персонажами в книге всё печально. Они существуют здесь в основном для того, чтобы над ними смеялись («гадалка Заикина» – юмор уровня сельского КВН). Читать такое с удовольствием может только моральная мазохистка с убитой самооценкой, искренне считающая себя дурой. Для иллюстрации – всего пара цитат: «Квартиру эту завещаю я одному человеку. Позже на бумажке всё вам напишу, а то забудете, дуры куропятые!» «Так я могу войти? – Ой, дуры мы, дуры набитые, – женщины сдали назад. Разошлись в стороны, прижались к стенам». А это о счастливом браке: «Осенью, на Покрова, Аннушку замуж отдаем. Жених – выигрышный билет. Вдовый, с дочкой, зато при капитале. Человек приличный, добрый, первую жену не бил, вторую же и подавно не тронет. Он доволен, а уж Аннушка-то рада-радёхонька!» Вот такое у Олди «женское счастье» – когда при капитале и не бьёт.

Может быть, книга рассчитана на мужскую аудиторию? Ну, большинство мужчин в возрасте от 18 до 40 лет в восторге от неё точно не будет. Эта аудитория (и я в том числе) избалована яркими, увлекательными приключенческими романами, и затянутый, скучный недодетектив, щедро приправленный религиозным морализаторством, её вряд ли заинтересует. Вероятнее всего, целевая аудитория – мужчины постарше, возможно, пенсионеры, выросшие на скучных «шедеврах» соцреализма и тоскующие по царской России, которую мы потеряли. Но и здесь авторы просчитались, потому что царская Россия получилась у них слишком уж «клюквенной». Ненастоящей, как лубочная картинка. «Не верю!» – сказал бы Станиславский. Я тоже не поверил, не увлёкся и не проникся, поэтому с удовольствием закрываю книгу. Искренне рад, что она закончилась.