‘Серия «Игры в чужой песочнице»’

Приключенческой, научной и разной другой фантастики сегодня на литературном рынке хватает, но мы всегда радуемся новинке от Ильи Шумея. Всё-таки здорово, когда автор смело экспериментирует с разными жанрами и их сочетаниями. В «Звёздах нового неба» он отдавал дань классической советской научной фантастике, в «Стране овец» и «Падших из ада» описывал нетипичную антиутопию, а в новой книге «Право последней охоты» скрещивает космическую фантастику и фэнтези. Речь здесь идёт о легендарном, почти мифологическом монстре Эрамонте и о том, чем может обернуться попытка изловить и посадить на цепь саму Смерть. История начинается по-киношному бодро и жутко – с описания кошмарной бойни на некоей закрытой планете, куда в строжайшей секретности привозят на нелегальную экзотическую охоту ВИП-группы. Шумей с первых сцен неожиданно обнаруживает прямо-таки стивен-кинговское хладнокровие. Эта зловещая, держащая читателя в напряжении атмосфера не ослабнет до последних страниц. Человек по имени Иган оказывается свидетелем того, как нечто буквально стирает с лица земли охотничий лагерь, вдавливая в землю солдатские джипы и не оставляя и мокрого места от решивших поохотиться «шишек» и их охраны: «…Он просто развалился на части, как разрезаемая на чипсы картофелина из рекламного ролика. Вот стоит человек, и бац – россыпь падающих в грязь ломтиков. Ни криков, ни хруста костей, ни моря крови», – Лемех посмотрел Игану в глаза, – только колыхание тумана и тишина. В эту ночь Игану предстоит столкнуться с настоящим исчадием ада – призрачным ящером, видимым лишь при свете молнии и пожирающим души поверженных врагов. Смерть – единственная оставшаяся возможность спасения от подобной участи, и Иган ею воспользуется… Пятнадцать лет спустя Иган, уже ушедший на покой бывалый охотник за инопланетными чудовищами, знающий, как укротить свирепого Онарийского леопарда и гигантского Синего Шипопера, получает предложение от старого приятеля – ему предстоит вернуться на ту самую закрытую планету Пракус и доказать всей Галактике, что он – всё ещё лучший из ныне живущих Звероловов. Характер Игана тоже получился весьма кинематографичным и очень обаятельным – циник и остряк, повидавший на своём веку всякого, жёстко мучается от леденящих душу флешбэков, напоминающих о том, что же случилось тогда на планете Пракус, когда Зверолов перешёл дорогу зверю, существующему одновременно в мире живых и мире мёртвых. Пройдёт немало времени, прежде чем под его треснувшей защитной ледяной коркой проявится живой человек, способный чувствовать, бояться и любить. За приключениями Игана следишь с замершим сердцем – а вдруг не повезёт, а вдруг ошибётся! Динамичного повествования и сильного сюжета любителям фантастики уже хватило бы, но в тексте у Шумея как всегда зарыто немало «пасхалок» для любителей поразмышлять над смыслом жизни. Взаимоотношения охотника и зверя, насмешка над попыткой человека объявить себя царём природы, вечная тема самопожертвования и долга – всё это позволяет упоённо искать в «Праве последней охоты» смыслы и подсмыслы, а ведь именно это отличает чтение развлекательное и бездумное от содержательного и оставляющего долгое терпкое послевкусие.