Рассказы

Теперь это называется «пищевое насилие» и сурово осуждается прогрессивными психологами. А совсем недавно это называлось «непотаканием капризам», и только неукротимая рвота или явно выраженная аллергическая реакция могла спасти ребенка от запихивания в него невкусной еды и морального осуждения за недовольство этой едой. Что ж, 1960 год — это лишь начало эпохи, когда европейцы (и жители СССР в том числе) начали есть досыта, начало эпохи, когда смерть от голода уже не была реальной опасностью. Мама ребенка в рассказе наверняка голодала в детстве, в военные и послевоенные годы, неудивительно, что отвращение ребенка к манной каше ей кажется гадким капризом. В СССР ситуация еще несколько десятилетий осложнялась товарным дефицитом, когда число возможных продуктов было очень мало и нельзя было долго подбирать для себя и ребенка съедобную пищу.

Еще вопрос. Дениска в рассказе не капризничает назло маме, он реально не может проглотить кашу из-за горловых спазмов. Почему же он не может сказать этого явно любящей его матери? Как много бед происходит, даже со взрослыми, оттого, что люди не решаются откровенно поговорить с близкими людьми.

P.S. А слово «целиакия» в 1960 году вообще еще не знали, и несчастные дети, для которых манная каша — смертельный яд, часто просто не доживали до пяти лет.