‘социальная проза’

Как же я люблю семейные саги! Люблю и ненавижу. Люблю за реальность и ненавижу, пожалуй, за это же. Ведь читаешь историю семьи, вживаешься в неё, чувствуешь и воспринимаешь её как свою, даже в какой-то степени ощущаешь себя членом этой семьи, а потом бац!... и всё. И кончилась история, а твоя жизнь продолжается.

Читая «Тяжелый песок» я действительно как будто прожила жизнь рядом с семьей Рахленко-Ивановских: вот я пляшу и веселюсь на свадьбе Рахили и Якова; вот я вижу, как играют их дети; вижу, как играют их внуки; а теперь стала свидетелем их мужественных поступков в гетто.

Но обо всём по порядку. Это история о еврейской семье, которая прошла через все круги ада ХХ века. Да, какой-то страшный этот ХХ век. Страшный и прекрасный одновременно. Страшный своими войнами, геноцидами, идеологиями; прекрасный своей литературой, искусством, техническим прогрессом. Но сейчас не об этом. Семья Рахленко-Ивановских это еврейская семья, история которой – история всех семей (не только еврейских), которых перемололи стальные жернова прошлого века. Перемололи, и остался песок. Очень Тяжелый Песок. Настолько тяжелый, что давит всем своим ужасным грузом до сих пор.

История начинается ещё с дореволюционных лет. Красивая история любви Рахили и Якова. Большая часть книги – повествование о размеренной жизни простой семьи. Жизни, как она есть, со своими проблемами, горем, радостями, значимыми событиями. Красивая и правдивая история. Спокойная и счастливая жизнь. Но тут ворвалась война. Пришел конец всему прекрасному. На смену ему пришли захватчики, гетто, издевательства, горе, океан невинно пролитой крови, смерть. Вот твой сосед ещё вчера заходил к тебе вечером на чай, а сегодня уже лежит в яме среди других трупов.

Семья Рахленко-Ивановских - символ любви. Всепобеждающей любви человека к человеку. В то время, когда полмира увязло в войне, в межнациональных и межрасовых конфликтах эти люди сохранили в себе эту любовь. Погибнуть самому, но не дать погибнуть другому. Отдать всё, но спасти того, кто рядом. Жить во имя любви. Погибнуть во имя жизни.