‘сражения’

«Опиумная война» получилась весьма необычной книгой, в которой привычные сюжетные повороты смешаны с нестандартными для западного читателя реалиями, как историческими или мифологическими, так и культурными или философскими.

Здесь три этапа развития сюжета, каждый из которых похож на залп бамбуковыми ракетами. Первый обозначен еще в аннотации — обучение в Синегарде, знаменитой военной академии, готовящей генералов и лидеров для империи. Но для начала девочке Рин, сироте войны, придется вырваться из провинциальной трясины, где ей в лучшем случае предстоит выйти замуж за отвратительного старика, чтобы обеспечить приемным родителям связь с инспектором по импорту. Очень полезно, когда занимаешься контрабандой опиума. Однако у Рин другие планы на свою жизнь. Чтобы сдать всеобщий экзамен — кэцзюй — ей потребуется превзойти куда более обеспеченных соперников. Но у нее есть козыри — недюжинное упрямство и талант к учебе. Она готова не спать ночами напролет, обжигаясь расплавленным воском, но зазубрить классическую литературу, самый сложный предмет. В конце концов, для его сдачи не требуется понимания.

Но даже оказавшись в академии Рин быстро поймет, что основные трудности еще впереди. Ей придется вновь искать лазейки в кажущихся безвыходными ситуациях, вновь безвозвратно жертвовать многим ради достижения цели. Поскольку между заведомым поражением и опасным риском Рин всегда выбирает риск. Но обучение трудно назвать безоблачным еще и потому, что преподаватели прямо говорят: даже Вторую опиумную войну, завершившую «столетие унижения», Никанская империя не выиграла. Лишь чудо и вмешательство могучий западной державы Гесперии вынудило милитаристскую Федерацию, страдающее от перенаселения островное государство, отступить и подписать пакт о ненападении. Зато теперь, спустя два десятка лет, Муген жаждет возобновить экспансию на континент, опираясь на технологическое превосходство и отлично вымуштрованные войска.

Второй сюжетный залп как раз и становится началом новой кровопролитной войны. Все дурные предсказания и предчувствия сбылись в полной мере. Воли и сил у императрицы не хватает, чтобы заставить наместников провинций выступить единым фронтом. Разрозненные дивизии отступают, пока им не удается уцепиться за важный в стратегическом плане город Хурдалейн, центр торговли с иностранцами и перекресток коммуникаций. В составе печально известной Тринадцатой дивизии, которая состоит из полубезумных убийц-цыке, Рин предстоит сражаться с мугенцами, столкнуться с демоном из мифов и взять под контроль свои магические способности. Собственно, впервые она обнаружит их еще в академии, но загадочный и странный наставник по Наследию Цзян будет сосредоточен исключительно на постижении подлинной картины мира, всячески сопротивляясь желанию Рин овладеть шаманской силой и применять в бою. Однако суровые реалии войны и жгучая жажда действия Рин расставят все по местам.

И здесь с грохотом устремляется в цель третий залп, посвященный божественной природе, исканиям в мире духов и отчаянной попытке спасти Никан. Войска империи терпят поражение за поражением, сожжен Синегард, оккупирован Хурдалейн, вырезана и изнасилована столица Голин-Ниис. По мнению Рин и ее командира Алтана последний шанс выиграть войну заключается в шаманах, единственном преимуществе Никана перед Федерацией. Есть лишь одна проблема. Наставник Цзян не зря предупреждал их обоих, что за каждое обращение к Пантеону следует расплата. Иногда более тяжкая, чем изначальная беда.

Несмотря на молодость, а может быть благодаря ей, Ребекка Куан насытила роман множеством идей, конфликтов и красок. При этом «Опиумная война» содержит немало прямых отсылок на китайскую историю. Автор соединила и эпоху раздробленности, и опиумные войны с западными державами, и оккупацию Японией, во время которой разразилась отраженная в книге Нанкинская резня, а также действовал отряд 731, послуживший прообразом для мугенских экспериментов над спирцами. Китайская культура предопределила сложную и запутанную магическую систему, построенную на медитациях, погружению в мир духов, обоюдоостром использовании наркотиков и крайне тонком балансе между человеческим и божественным. А менталитет постоянно проявляется в мелочах. Например, защищая свои решения на уроках стратегии, ученики Синегарда обязательно ссылаются на трактат Сунь-цзы, смирение и послушание наставникам, командирам, правителю считается одной из высших добродетелей, а Цзян открыто исповедует знаменитый принцип гармонии и выжидания удобного момента, даже если сперва придется склониться перед врагом.

В отличие от наставника Цзян сама Рин иногда излишне импульсивна и максималистична, однако авторские ремарки вновь и вновь придают объемность картине. Ведь мугенские солдаты точно также сталкиваются с ненавистью никанцев, точно также видят напротив себя безликих врагов, а не людей. И чем тогда империя будет лучше Федерации, если ответит геноцидом на геноцид? С другой стороны, если противник готов полностью уничтожить никанцев, то какой смысл в выжидании, после которого от народа не останется и следа? Рин готова беззаветно сражаться и жертвовать собой, но вряд ли божества ограничатся жизнью одной отважной девчонки. И первый роман, несмотря на очень условную победу, оставляет тяжелый вопрос — что останется от империи, когда мщение и расплата подойдут к концу?

Итог: трагическая и жестокая фэнтезийная история о войне и патриотизме, жертвенности и предательстве.