‘судьба человека’

Роман взялся перечитывать 11 числа. Как известно, в тот день классику исполнилось 195. Но у меня ещё и своя дата, практически по Достоевскому. Вообще на самом деле принимался за роман ещё летом 12го года, даже проштудировал комментарии специалистов — но дальше застопорилось, сейчас уже и не вспомню, почему. Но так как оно вышло — вышло, наверно, даже лучше.

С одним определился совершенно точно. Читать электронный вариант оказалось лучше, чем бумажный первоисточник. Хотя в электронном и встречаются некоторые косяки, однако в бумажном они тоже есть — в виде периодически отсутствующей точки в конце предложения и т.п.

А вот с остальным всё гораздо сложнее. Помнится, и в 12м году я брался за книгу в первую голову для того, чтобы опровергнуть некое мнение, что «Подросток» — это «нечто посредственное» и т.п. Однако нынче я не могу утверждать, что сам читал страницу за страницей в полном восторге. Нет, не так.

«Подросток» относят к числу «пяти великих» романов Достоевского. И умом я совершенно понимал, что Фёдор Михайлович и здесь подошёл к своей задаче очень не шаблонно — показал так называемое «случайное семейство», в котором растет главный герой — рассказчик Аркадий Долгорукий. Показал Аркадия в развитии. Более того, смело применил приём ни у кого прежде не встречавшийся. А именно — я называю это обнажением намерений персонажей и даже их подсознания. Т.е. что там ими на самом деле движет, показано очень открыто, не всегда через прямую речь этих героев, порой как бы символически. Ни у кого прежде такого, повторяю, не было. Потом, когда Достоевский вознесён был на пьедестал, напротив, многие авторы пытались такой манере подражать...

Ослабляет художественное воздействие и усложняет понимание происходящего в романе то обстоятельство, что в этом произведении — в отличие от «Преступления и наказания», «Бесов», «Братьев Карамазовых» — детективный элемент (сильный в трёх перечисленных романах) здесь сведен к чему-то ужасно мелкому и ничтожному... Да простит меня Фёдор Михайлович и все истинные его адепты, но интриги, которые в «Подростке» ведёт, наверно, каждый второй персонаж, показались мне ужасно картонными и даже бумажными. Мыслитель Версилов с его метаниями и шараханьями был просто невыносим... Уж лучше бы он был не мыслителем, а кем-то определённым, пусть и чистым злодеем...

Ещё хочу отметить язык произведения. Рассказчик в самом начале обещает вести повествование без литературных красот. И надо же, обещание сдерживает! Если со стороны автора это был вполне сознательный приём, то я снимаю шляпу. Помнится, Горький, кажется, говорил про Толстого, что тот намеренно старался не писать красиво. У Льва Николаевича это не вполне получалось. А вот у Фёдора Михайловича — однозначно.

Искренне умилил, пожалуй, один эпизод. В котором Долгорукий приходит к Ламберту, застает у дверей жилища Ламберта двух каких-то молодых людей (Тришатова и Андреева, как выяснилось дальше). Потом они вместе обедают у татар, Андреев устраивает там своего рода клоунаду... выводящую из себя Ламберта. Вполне современная сцена — наверно, потому и понравилась, учитывая мой плебейский вкус.

Параллельно (но уже следуя за прочитанным) смотрел сериал Ташкова с его сыном в главной роли (и Олегом Борисовым в роли Версилова). По-моему, неплохо. На трансцендентальность, может, и не тянет, но прилично, вполне прилично.