‘татаро-монголы’

"Жестокий век" - произведение, безусловно, художественное. Однако поражает, то с какой достоверностью и детальностью Исай Калашников воспроизводит Великую Степь конца XII - начала XIII века. Череду событий и внутренних монологов персонажей зачастую прерывают описания быта монгольских куреней, детали ведения войны степными народами, все это буквально пропитывает книгу "духом времени". Со знанием дела автор рассказывает не только о жизни монголов, но и о истории соседних народов, которых несомненно коснулось монгольское возвышение (Китай, Ближний Восток, Киевская Русь). Словарный запас читателя в финале, по прочтению книги, пополняется множеством монгольских слов, таких как - гутулы, хурут, архи, харачу, нойон и множество других. При этом повествование построено очень легко и книга читается взахлеб.

Название произведения является лейтмотивом буквально каждой главы и страницы. Удивляет и пугает то, с какой неожиданной легкостью герои "Жестокого века" забирают чужие и теряют свои жизни (даже набившая оскомину "Игра Престолов" уже не кажется столь жестокой).

Временные рамки книги четко ограниченны жизнью Тэмуджина и его правлением. С момента знакомства его отца и матери, и до самой смерти самого хана, мы следим за удивительной историей преображения, как внешней так и внутренней. Ситуации, когда "тот кто был никем, стал всем", и был в буквальном смысле обожествлен при жизни. Тэмуджин-изгнанник и Тэмуджин-Чингисхан как будто-бы два разных человека. И если к первому на протяжении всей истории испытываешь искреннее сочувствие и сопереживание, то второй, все ближе к финалу, становится ненавистен своим эгоизмом, жаждой власти и тягой к бессмертию.

Книга рекомендуется к прочтению, как всем заинтересованным в данном историческом периоде, так и всем, кто любит действительно эпичные романы с множеством сюжетных линей.