Зарубежная литература

Хоррор - это понятие очень и очень относительное. На данный момент самой хоррорной книгой для меня была - внезапно! - "Жена путешественника во времени". Там есть всё, чего я боюсь, и, к тому же в больших концентратах: если внезапное исчезновение любимого человека - то регулярно и на неизвестные сроки, если отношения на расстоянии - то ещё и во времени, если оказаться одной в неизвестном месте - то ещё и голой в мороз, если обморожение - то до ампутации, если выкидыш - то шесть подряд и в кровавых подробностях. Ох я рыдала над этой книгой в своё время, ох и повытаскивала же она из моего подсознания всяких эмоциональных зарядов! А ведь оно вроде как про любовь.

А вот Ктулху вроде как должен пугать - но не пугает, потому что знаком с детства и очень, так сказать, опопкультурился. В этих ваших интернетах Ктулху везде - есть комиксы с Ктулху, туча мемов с Ктулху, даже смайлики с Ктулху! (;,;) ! По мотивам Ктулху создано огромное количество музыкальных произведений разной степени монструозности. Отсылки к Ктулху можно найти в дичайшем количестве художественных текстов: от пана Анджея до Нила Геймана, от Желязны до Пелевина, от Короля Ужасов до Вадима Панова (и это только те авторы, которых я знаю). Про видеоигры я вообще молчу. Лучше попробую разобраться, откуда у этой бешеной популярности тентакли растут.

Кто же такой Ктулху? Согласно описанию Лавкрафта, Ктулху имеет голову как у осьминога, скрюченное драконоподобное тело, покрытое чешуёй, и пару драконьих крыльев. Он большой, толстый, зелёный и липкий. Ктулху лежит «во сне, подобном смерти», в затонувшем городе-склепе Р’льех посреди Тихого океана. «Когда звёзды примут нужное положение», Р’льех поднимется с морского дна и Ктулху проснется. В «Зове Ктулху» описывается древняя религиозная традиция поклонения Ктулху. Согласно Лавкрафту, культисты присутствуют и среди инуитов Гренландии, и среди жителей Новой Англии, и вообще по всему свету. На своих встречах культисты устраивают человеческие жертвоприношения, танцуют и распевают мантру «Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн», что, по показаниям некоторых культистов, следует понимать как «В своем доме в Р’льехе мёртвый Ктулху спит, ожидая своего часа».

Вопреки расхожему мнению, Ктулху не зохавает твой моск - зато он способен воздействовать на разум человеческих существ, хотя его способности заглушаются толщей воды - так что подвластными ему остаются только сновидения. В рассказе сны, напускаемые Ктулху, сильно ужасают видевших их и порой доводят до сумасшествия.

Если посмотреть на популярность этого чудесного уже почти фольклорного героя с внутренней стороны - то есть со стороны самого текста - то можно подумать, что Лавкрафт вошёл в мэйнстрим на волне популярности Эдгара По. Как и По, Лавкрафт сочетает пафос высокого стиля и нечто вроде научно-детективного подхода в изложении своих страшилок. "Зов Ктулху" как раз и состоит из дневника учёного, в котором ведётся вполне научный сбор данных о Нёхе методом опроса пострадавшего населения + повествование анторополога, изучавшего инуитов-демонопоклонников + рассказ полицейского из Нового Орлеана. При этом и По, и Лавкрафт зачастую заменяют имя или суть своего Нёха каким-нибудь эдаким описательным оборотом для вящей жуткости: "a dread of something abnormal", "nameless monstrosity" и т.д.

Теперь посмотрим с внешней стороны. Главный концепт, стоящий за Ктулху - это всё тот же всеми любимый концепт конца света. Мол, однажды звёзды сойдутся, проснётся пёс П-ц и всем наступит полный Рагнарёг. Почему человечество, едва обретя сознание, начало ждать конца света - это отдельный вопрос - но пик популярности Ктулху как раз пришёлся на всеобщее сумасшествие по поводу 2012 года.

Вот что мне понравилось в "Зове Ктулху" - так это новая для меня идея "спасительного незнания". Обычно пугает как раз неизвестность - она же и возводится в ранг художественного приёма при создании всяких Нёхов. А здесь Лавкрафт выстраивает нарратив так, что обрывочные знания о Ктулху постепенно собираются в общую картину - образ Ктулху преподносится сквозь призму научного мышления. Это делает его несомненно более реалистичным (в рамках художественного образа, конечно) - и пугающим. Заключающая фраза рассказа - ''The most merciful thing in the world, I think, is the inability of the human mind to correlate all its contents.'' - утверждает, что не только сон разума порождает чудовищ. Активность разума тоже ничего такие Нёхи может выдать.