По сравнению с «Дон Домино» этот роман кажется более реалистичным и менее фантасмагоричным (хотя кто точно и уверенно может провести границу между реальным и сюром!). И событийный ряд вроде бы не вываливается за границы возможного И тем не менее за понятными в целом и объяснимыми внешними событиями, за поведением и действиями героев и персонажей кроются совсем уже своеобразные — я бы их дерзнул назвать психоаналитическими — побудительные мотивы и движки. Которые собственно и составляют всю изюминку этой наполовину достоевской литературы. Потому что поднимаемые автором неподъёмные вопросы и проблемы принадлежат примерно к тому же смысловому и нравственно-этическому ряду, что и в романах Фёдора Михайловича...
Прислушайтесь, вдруг и вы тоже услышите гулкие и одновременно глухие ритмичные удары бьющегося сердца христова...
По сравнению с «Дон Домино» этот роман кажется более реалистичным и менее фантасмагоричным (хотя кто точно и уверенно может провести границу между реальным и сюром!). И событийный ряд вроде бы не вываливается за границы возможного И тем не менее за понятными в целом и объяснимыми внешними событиями, за поведением и действиями героев и персонажей кроются совсем уже своеобразные — я бы их дерзнул назвать психоаналитическими — побудительные мотивы и движки. Которые собственно и составляют всю изюминку этой наполовину достоевской литературы. Потому что поднимаемые автором неподъёмные вопросы и проблемы принадлежат примерно к тому же смысловому и нравственно-этическому ряду, что и в романах Фёдора Михайловича...
Прислушайтесь, вдруг и вы тоже услышите гулкие и одновременно глухие ритмичные удары бьющегося сердца христова...