Литература 18 века
Комментарий к книге Путешествия Лемюэля Гулливера
Рецензия на книгу Сентиментальное путешествие по Франции и Италии
silmarilion1289
Песок сыпучий по колени...
Мы едем — поздно — меркнет день,
И сосен, по дороге, тени
Уже в одну слилися тень.
Черней и чаще бор глубокий —
Какие грустные места!
Ночь хмурая, как зверь стоокий,
Глядит из каждого куста!
Автобиографический и, к сожалению, недописанный роман Лоренса Стерна вновь (не забываем о Тристраме Шенди) являет нам своеобразную "солянку": повествование постоянно прерывается флешбеками самого разного свойства, да и логика автора порой (нет, наоборот, скорее "очень часто") отключается ( в хорошем смысле, конечно же), будучи погруженной (не логика, да, не логично, но не важно, пусть она никуда и не погружается, а я уже и не помню, что хотел погрузить) в новые рассуждения автора о чувствах людей и свойствах вещей. Роман (ах! ах! прибавил бы наш милый Некто-сентименталист) был самым наглым образом прерван смертью самого писателя (не Роман, а Лоренс) тогда, наверное, Лоренс был прерван своей кончиной)), итак туберкулез взял свое, но и Роман взял, породил ведь целое направление в литературе и, вроде бы, особо не жалуется, да и сам Стерн, как поговаривают, в гробу не вертелся. Пусть и не вертелся, но недописанность все равно проступает. Она, тварь, просто лезет из листа, хотя сия книга и была прочитана в путешествии (пусть и не по Франции и Италии, да и не доехал он до последней, ладно опустим). Видимо надо было ехать в дилижансе, а то поезд как-то не так резонирует с мыслями Лоренса. Надо найти лошадей и карету, перечитать еще раз, но через лет 10 не раньше (может еще от лошадофобии вылечюсь как раз), вот тогда-то привлечем каких-нибудь S&P может и поставят ААА (хотя, вряд ли, навреное, АА-), а пока 4.
Вышел ежик из тумана,
Выпил водки полстакана,
Вынул ножик, колбасу —
Хорошо в родном лесу!
Тихо песню затянул,
О несбывшемся всплакнул,
Посмотрел в пустой стакан
И опять ушел в туман...
Эту книжку я читал вместе с семилетней дочкой, а в первый раз прочитал сам в далеком 43 году в девятилетнем возрасте. И вот, наблюдая за реакцией дочери, я понял насколько за одно поколение люди становятся смышленнее, понятливее, умнее. То, что мне девятилетнему тогда было непонятно, семилетняя дочка объясняла мне без запинки. А для внуков эта книжка вообще оказалась неинтересной. Они так и не удосужились ее прочитать, предпочитая Перумова, Гарри Поттера и другие современные фэнтази.